Кошмарной летней ночью (сборник)
Шрифт:
– Да. И еще одно правило. – Он снова повысил голос. – Вы должны писать письма родителям каждый день. Каждый день! Мы хотим, чтобы ваши родители знали, как вы тут замечательно отдыхаете, в нашем лагере «У каштанов».
Я заметил, что Майк осторожно приподнял больную руку.
– Что-то рука разболелась, – прошептал он испуганным голосом.
– Может, у Ларри что-нибудь есть такое… Ну там, мазь или еще что-то, – сказал я. – Пойдем спросим.
Дядя Эл закончил свою длинную речь и сказал, что теперь все свободны. Ребята тут же повставали
Мы с Майком чуть поотстали, чтобы поговорить с Ларри. Вожатые тоже поднялись с мест, но расходиться не собирались. Сбившись в тесный кружок, они болтали о чем-то своем. Теперь, когда они все стояли, было видно, что Ларри действительно очень высокий. На голову выше всех своих товарищей.
– Эй, Ларри, можно тебя на минуточку, – окликнул его Майк.
Но пока мы пробирались к нему, расталкивая ребят, он куда-то испарился.
– Может быть, он пошел к нам в коттедж. Чтобы проверить, что мы легли спать, как положено по отбою, – предположил я.
– Пойдем посмотрим, – тут же отозвался Майк.
Ему явно было нехорошо. Я решил поспешить.
Мы быстро прошли через поляну. Костер уже догорел, но угли еще не остыли. Мы с Майком обогнули холм и направились к нашему коттеджу номер четыре.
– Рука ужасно болит. – Майк поморщился. Больную руку он держал перед собой, бережно поддерживая ее здоровой. – И ты не думай, что я просто ною. Она правда болит. И распухает, я чувствую. И мне кажется, у меня озноб.
– Сейчас мы найдем Ларри. Он знает, что делать. – Я очень старался, чтобы мой голос звучал уверенно.
– Будем надеяться, – отозвался Майк едва слышно.
Он хотел еще что-то добавить, но тут раздался жуткий вой.
Мы застыли на месте.
Это был действительно страшный вой. Протяжный и жалобный, он поднялся, казалось, до самого неба и рассыпался эхом по склону холма. И этот вой не был похож на звериный. Столько в нем было боли, столько отчаяния… Но при одной только мысли о том, что это может быть человек, меня всего передернуло.
Майк тихонечко ойкнул. Его глаза широко распахнулись от страха. Было уже совсем темно, но я все равно разглядел его перекошенное лицо.
– Это оттуда, – прошептал он одними губами. – Из Запретного дома.
Уже через секунду мы ворвались к себе в коттедж. Джей и Колин сидели на кроватях, и вид у них был напряженный. Как будто они были готовы в любую секунду сорваться с места.
– Где Ларри? – спросил Майк с порога. Его голос дрожал от страха.
– Здесь его нет, – отозвался Колин.
– Но где он? – Майк едва ли не завизжал. – Мне надо найти его. Срочно. Моя рука!
– Думаю, он скоро придет, – сказал Джей.
Окно было открыто, и жуткий вой слышался даже здесь. Хотя наш коттедж стоял не так уж и близко к холму.
– Вы слышите? – Я подошел к окну и прислушался.
– Наверное, дикая кошка орет, – сказал
– Кошки не воют, – заметил Майк. – Они именно что орут. Но не воют.
– А ты откуда знаешь? – Колин поднялся, прошелся по комнате и присел на краешек Ларриной койки.
– В школе проходили по биологии, – сказал Майк.
За окном снова раздался вой.
Все тот же протяжный и жуткий вой.
Мы замерли, прислушиваясь.
– Похоже на человеческий голос, – задумчиво проговорил Джей, и его глаза загорелись. – Да, это точно человек. Человек, запертый в Запретном доме. И он там сидит уже многие годы. Один.
Майк тяжело сглотнул.
– Правда?
Джей с Колином расхохотались.
– Что мне делать с рукой? – Майк поднял руку над головой, чтобы нам было лучше видно. Даже под бинтом было заметно, что рука у него действительно сильно распухла.
– Промой еще раз холодной водой, – предложил я. – И перевяжи заново свежим бинтом. – Я едва ли не по пояс высунулся в окно, пристально вглядываясь в темноту. – Ларри, наверное, сейчас придет. Может, он знает, где тут можно достать лекарства.
– Я до сих пор не могу понять, как же тут нет врача, – сказал Майк со слезами в голосе. – И почему мои предки отправили меня в этот лагерь, где нет ни врача, ни лазарета, ни медсестры.
– Дядя Эл убежден, что мальчишки должны уметь за себя постоять. Так что нянчиться с нами никто не будет, – повторил Колин слова Ларри.
Джей тут же соскочил со своей верхней койки и встал в важную позу посреди комнаты.
– Держитесь подальше от Запретного дома! – прогрохотал он басом, копируя дядю Эла. Я невольно рассмеялся. У него получалось очень похоже. – Мы не подходим к нему и на двадцать шагов. И не говорим про него вообще. А на фига?
Тут мы все покатились со смеху.
Все. Даже Майк.
– Надо будет сегодня туда сходить. После отбоя, когда все заснут, – с воодушевлением проговорил Колин. – Интересно же, что это за Запретный дом.
С улицы снова донесся вой – печальный, протяжный, исполненный неподдельной боли. Он действительно доносился со стороны дома. Из Запретного дома.
– Я думаю, не стоит туда ходить, – тихо высказался Майк, внимательно разглядывая свою больную руку. Потом он тряхнул головой и нерешительно направился к двери. – Пойду все-таки подержу ее под холодной водой. Может, полегче станет.
Он вышел на улицу.
Дверь за ним захлопнулась.
– По-моему, он боится. – Джей сморщил нос.
– Честно сказать, мне тоже немножечко страшновато, – признался я. – Этот вой…
Джей и Колин расхохотались.
– В любом лагере есть своя фенька типа этого Запретного дома, – сказал Колин, отсмеявшись. – Сам директор все это и выдумал. Чтобы детей пугать.
– Ага, – поддакнул Джей. – Все директора обожают пугать детей. Других развлечений у них не бывает.
Он надулся, выпятив живот, и снова принялся копировать дядю Эла.