Кошмарный принц
Шрифт:
зверь!!!
серебристый волк выпрыгнул из ниоткуда и с услужливым достоинством склонился пред хозяином, чтобы Маленький принц удобно взобрался на его могучую спину.
Глава 67
Виктор Ильич ждал ответной реакции на своё нахальство, но ни бузиновый стол, ни призрак Кошмарного Принца, ни злобный чернокнижник, никто не выразили своего недовольства. Не осознали нахальства или впали в ступор от вопиющей наглости? Возможно, крылось нечто третье, так, по крайней мере, выразила своё предположение интуиция.
сырца
материала и поспешил выйти из кабинета-студии.
Плотно закрыв дверь, смотритель упёрся обеими руками о тумбочку с хитро закрученным декором, слушая, как сердце тяжело бухает в груди, и заторможено осознавая, что трезв, яко стеклышко. Или он опять «глотнул» время, что успел протрезветь, или имеет место новый феномен в старой пьесе. Он готов был склониться ко второму, не исключая первого, но выразил совершенно не относящееся к данной сути желание.
А впрочем, как сказать…
Кристальное желание напиться вновь — меняет ли оно суть? Кошмарный Принц предостерегал, что выпивка может всё испортить, а выходило с точностью до наоборот. А была ли это истинная ипостась Кошмарного Принца… то бишь, Юрия Клинова? Не исходило ли предостережение на самом деле от того, кто пытался пройти по свечному тоннелю? Произнесли-то уста призрака погибшего писателя, но кто вложил в уста слова-предостережения? Ответ напрашивался сам. И у Виктора Ильича не было повода разубеждаться, не теперь.
Пользуясь передышкой, он отправился в свою квартирку на цокольном этаже, где продолжал гореть свет, несмотря на рассосавшуюся толпу у ворот музея. Нужно было подумать. И напиться.
Или сперва напиться, а потом подумать?
Глядя на недопитую бутылку коньяка и на две непочатые бутылки, Виктора Ильича посетила здравая мысль: «Если я напьюсь прежде, чем подумаю, то думать мне уже будет нечем». Дилемма разрешена. Смотритель принялся нарезать круги по тесному пространству комнатки-зала, собираясь с мыслями. Но мысли разбрелись, как самое настоящее стадо ослов, вредных и упёртых. К тому же дал о себе знать артрит, тягучая ноющая боль, словно вытягивала пальцы на длину, которой могла позавидовать их тень в лучах заходящего солнца. Тоже отвлекало. Спустить бы на стадо ослов-мыслей свору псов-пастухов! Псов… А что, идея! Пора оживить борзую собаку, ловчую, для травли. Думается, Егорка с задачей справится.
Здорово! И думать крепко не пришлось!
С чувством выполненного долга Виктор Ильич взялся за недопитую бутылку и уговорил её. Коньяк, ухнув в пустой желудок, не теряя времени, вернулся в голову. Виктор Ильич был пьян.
Глава 68
Егор был напуган. Его мир Грёз вдруг стал казаться ему западнёй. Особенно страшно было наблюдать, как из-под камня, через который он легкомысленно решил подсмотреть, что происходит в мире, где он родился и рос, вдруг повалил туман. Густой и знакомый туман, он уже проникал сюда однажды, и справиться с ним Егор не смог, сбежал. Просто чудо, что на этот раз что-то помешало ему просочиться и изничтожить мир Грёз, и никакое бы волшебство, никакая
Невообразимая ситуация, когда две противоборствующие стороны одинаково слабы… или думают, что слабы, чтобы сцепиться в схватке, из которой должен был выйти один победитель. Это стояние могло тянуться и обернуться совершенно ненужной хроникой.
Таковы предпосылки, но смотритель снова вклинился в ход событий.
Виктору Ильичу не составило особого труда проникнуть в мир Грёз мальчика. Растерявшийся Егор был изумлён и бесконечно обрадован появлению взрослого, появлению друга.
Быстрым шагом по рыхлому песку Виктор Ильич покрывал расстояние, разделяющее его от юного мага. Егор подумал, как тот не увязает, но стоило ему подойти, и ответ стал наглядным — взрослый друг шёл по пляжу, как по асфальтированному тротуару.
— Вы не тонете в песке! Потрясно! — воскликнул с детской непосредственностью Егорка, забыв на миг свои переживания.
— Я тоже рад тебя видеть, мой мальчик! — улыбнулся смотритель.
И Егор не удержался, кинулся в раскрытые объятия друга.
— Тебе не кажется, что твой мир становится для тебя ловушкой? — спросил Виктор Ильич.
Егорка отстранился и круглыми глазами заглянул в глаза Виктора Ильича.
— Да! Я на самом деле думал об этом — западня.
— В следующий раз Маленький принц может не успеть прийти на помощь.
— Так это он?!
— Это он. Ты слышал, что лучшая защита — это нападение?
Егор кивнул.
— Нам пора действовать и воспользоваться той магией, которую ты обрёл.
— Если честно, у меня голова скоро лопнет и такая каша…
— Не беспокойся об этом, мой мальчик. В нужный момент ты вспомнишь, поймёшь, что делать и как делать. «Тот, кто честен, добр и смел — тот и есть волшебник!», — процитировал Виктор Ильич из старинной песенки и подмигнул мальчику. — Веришь мне?
— Верю, — просиял Егор.
— Ты помнишь место, где находится тайный люк в подземелье, из которого тебя вывел свистун Чудин? Сможешь найти?
— Думаю, да…
— Тогда возьми меня за руки, закрой глаза и перенеси нас туда.
Егор не стал донимать расспросами, и это Виктора Ильича порадовало: экономия времени — раз, мальчик действительно ему доверился — два.
Переход из фантастического мира Грёз в прозаический мир Яви не сопровождался посторонними спецэффектами, они просто закрыли глаза в мире Грёз и открыли их в Подмосковном лесу.