Кошмарный принц
Шрифт:
— Почему сейчас лето?
— Это место из моих воспоминаний. Я подумал, что…
— Ух! Чуть Кондратий не хватил. Совсем забыл о твоих способностях.
— Как ваше самочувствие? — спросил Егор.
— Нормально, — рассеянно отозвался Виктор Ильич, сделал несколько шагов… и вновь встал. — А ведь и вправду нормально! Что ты сделал, гринго?
— Самое простое, на что способен белый маг. Вылечил!
Виктор Ильич стянул рубашку через голову и посмотрел на свой торс. Ни одной царапины, ни одного синяка!!!
— Мне хочется что-нибудь сломать… а потом пробежать вокруг земного шара! — заявил Виктор Ильич.
— Значит, у вас точно всё нормально, — заключил юный маг. Улыбка не сходила с его лица.
— Будь уверен, Егор! И да… спасибо тебе, — сказал Виктор Ильич. Он не был уверен на сто процентов, что исцеление в мире Егорки, а точнее, в мире воспоминаний Егорки, отразится на самочувствии в своём мире, но процентов сорок уверенности всё же присутствовало, остальные шестьдесят — надежда.
Виктор Ильич вспомнил о Надежде Олеговне, её погибшем сыне и обещании закончить роман хэппи-эндом и заторопился:
— Пора нам найти Чудина!
Егорка кивнул.
Виктор Ильич попрощался и исчез.
Глава 73
Виктор Ильич отложил ручку «Waterman» и впервые с того памятного момента, когда он, поправ все свои правила, сел за бузиновый стол и написал
«СОНИ ЕДУТ ДО КОНЕЧНОЙ»
первую фразу, оказавшуюся названием нового романа Кошмарного Принца, обнаружил, что знает о том, что только что написал в новой главе романа. Он лишь взглянул на почерк: каллиграфический проскальзывал теперь в тех местах, где речь заходила о силах тьмы, а в целом текст написан собственноручно самим смотрителем. Такое не могло не порадовать, такое внушало оптимизма. И не пугало.
«Но почему я всё равно впадаю в транс?», — подумал Виктор Ильич. Не потому ли, что часть его сознания перемещается в параллельный мир, молящий о помощи? Всё так. Скорее всего, так. Магия стола действительно ещё не исчезла, она лишь изменила источник. Демоны-рассказчики удалены за ненадобностью, их место занял «писатель-маг», способный обойтись без помощников, но нуждающийся в покровительстве ангелов-управителей, могущих направить поток позитивной энергии в нужное (доброе) русло писательского искусства (или ремесла). Если смотритель, конечно, правильно понял систему хранителей и попечителей, а так же иерархию магов, вычитанную со страниц всемирной Сети.
Виктор Ильич вспомнил о Чудине и времени, которое беспощадно поджимало.
Он зашёл в свою квартирку на цокольном этаже.
Посмотрел на трельяж и рассудил, что створки зеркал можно развязать. Развязал, раскрыл. И увидел, что рубашки на нём нет. Уму непостижимо, забыть рубашку там! Забыть! Нужно быть конченым кретином! К каким последствиям это может привезти? Что делать? Обратно к столу, найти Егорку, забрать рубашку? Нет, не надо пороть горячку, спешка нужна при ловле блох. Надо успокоиться, взять себя в руки. Юра сказал, что магия стола исчерпывается. Если стол превратится в обычный предмет мебели в самый ответственный момент из-за поспешности вернуть дурацкую рубашку, сие будет означать жирный крест голубой планете. Метастазы разрушения будут расползаться из одного уничтоженного мира в другой. И закончится ли всё нашей Системой? Что-то подсказывает — Див не остановится на достигнутом, он только распалит свой аппетит. Где взять уверенность, что в какой-нибудь из Вселенной найдется инопланетный разум, способный (и изъявивший желание) встать на борьбу с Демоном мрака?..
— Итак, Чудин, где же тебя искать?..
Спустя два часа безуспешного перелопачивания взгляд споткнулся об одно слово: «развалина». След чуди? Виктор Ильич вчитался.
«Марийское слово „важник“ переводится как развалина… Отсюда и название реки Вонжуга… Мы часто, сами того не зная, вносим в свою речь чудские слова, которые явились результатом совместного проживания русских переселенцев и чуди… Даже сказочная баба-яга имеет смешанное русско-марийское происхождение (баба — русское, яга — марийское слово „болото“)… Топонимы саамской ветви финно-угорской семьи раскиданы по всему Заволочью… В черте села Шангалы есть заболоченный ручей Ляпов».
— Чудин, Чудин, неужели ты в Марий-Эл? — размышлял вслух Виктор Ильич. — Конечно, совпадения не такие фантастические, как с Шенкурском, но всё же… Надо проверить.
Глава 74
Виктор Ильич показал Егорке точку на карте, и в тот же мгновение местность вокруг претерпела изменения.
— Мы на месте, — сказал юный волшебник.
Не привыкший к быстрым метаморфозам Виктор Ильич посмотрел окрест: из лета в мире фантазий мальчика, где тот терпеливо ждал вестей, они очутились в поздней осени реального мира Егорки.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросил Виктор Ильич, складывая карту.
— Не-а.
— Так… Тогда нужно прочесать всё это болото.
— Давайте… — вздохнул Егорка.
Через какое-то время блужданий Егор внезапно замер.
— Кто-то здесь есть, — сказал он.
— Кто? Чудин? Где? — Виктор Ильич завертел головой, пытаясь высмотреть кого-то в лесу и в просеке.
— Не знаю кто, но я чувствую блок… Трудно объяснить. Будто кто-то блокирует сканер вот тут, — мальчик постучал пальцем по лбу, там, где, по легендам, находится третий глаз.
— Знаешь, с какой стороны?
— Вокруг.
— Позови его.
Егор непонимающе посмотрел на друга.
— Крикни. Просто громко крикни его имя, — пояснил Виктор Ильич.
Они звали Чудина до хрипоты. Но без результата. Свистун или не слышал, или предпочитал не слышать. Егор предполагал второе, Виктор Ильич это предположение под сомнение не ставил.
— Он не даст себя обнаружить, пока не почувствует выгоду, — сказал Виктор Ильич и присел на поваленный ствол сосны.
— Ты мой должник! Я освободил тебя от царской службы! — сорвавшимся голосом проорал Егор.
— Угомонись, Егор. Сядь. Дай подумать… Он мог, запросто мог катиться на все четыре стороны. Укрыться в самом глухом и отдаленном уголке земли, где никто бы его и искать не подумал. А он что делает — при условии, что это действительно наш Чудин — он выбирает одно из мест поселений своей этнической группы. Спрашивается, а зачем? Зов предков? Тоска по родине? За столько-то сот лет! Или здесь другая причина? Он ведь колдун как-никак?