Кошмары моей бабушки

Тихая Таисия

– С чего вдруг? – обиделась подруга.

– Например, с того, что он не захотел говорить, где живёт.

– Но имя-то он назвал!

– Похоже, что даже если не назвал, ты просто потратила бы чуть больше времени.

– Просто так и скажи, что не хочешь мне помогать! Подруга ещё называется!..

– Я хочу помогать, но мне жалко этого парня. Ты видела этот его одичавший взгляд? Тебе развлечение, а ему годы психотерапии после этого.

Вопреки моим светлым надеждам, Ксенька шутки моей совсем не оценила. Видно, усиленное обустройство личной жизни за последнее время нанесло какой-то непоправимый удар по её психике. Круто развернувшись на

месте, она выскочила из дома искать нужную крышу. Ещё бы! А что ещё остаётся делать, когда твоя собственная улетела и, похоже, безвозвратно.

Гнаться за подругой я не стала, напрочь отказываясь подыгрывать идиотизму, пусть даже из дружеской солидарности. Снова завалившись в кресло, я было открыла книгу, но не успела продвинуться дальше одной страницы, как настойчиво завибрировал телефон.

– Можешь меня поздравить, я наконец-то сдал проект, – без всяких предисловий заговорил в трубке Тим.

– Надо же, я думала ты будешь его пожизненно разрабатывать, – не удержалась от язвительной подколки я, искоса взглянув на настенные часы. Стрелка плавно подбиралась к четырём часам.

– Надо же, я думал ты меня похвалишь, – флегматично отозвался он.

– А мы сможем сегодня встретиться? – перешла сразу к нападению я.

– Само собой, теперь ничто не задержит меня допоздна на работе, – легко согласился Тимофей.

– А вот и не встретимся. Я уже давно уехала из города. А ты даже не заметил! – обиделась я.

– А должен был? Или это крутили экстренным выпуском по новостям, а я проглядел? – не понял моей обиды Тим.

– Да если бы ты свой проект сегодня не доделал, то и моё недельное отсутствие не заметил бы! – оскорбилась я.

Повод для ссоры и в самом деле был пустяковый, но какую девушку когда это останавливало? Я была настроена биться до победного и лишь оклик Ксеньки у двери заставил меня отложить битву на более спокойное время.

– Отыскала свою скошенную крышу? – поинтересовалась я у неё.

– Ой, да зачем мне это? – неожиданно сменила жизненные ценности подруга. – Хватит с меня всех этих знакомств, пошли лучше на речку.

– Я чую в этом какой-то подвох, – доверчивость никогда не была в списке моих достоинств.

– На улице сейчас припекает знатно, так что водичка сейчас в самый раз будет, – продолжила уговаривать подруга. – Да и за всё лето мы даже не купались ни разу!

– Надеюсь, там будет не слишком людно, – проворчала я, нехотя выбираясь из кресла.

– А даже если и будет, что я, зря такой красивый купальник перед поездкой купила? – ничуть не смутилась она.

Я лишь тяжело вздохнула, с сожалением посмотрев на электронную книжку. Похоже, на скучный и ленивый отдых рассчитывать не приходится.

* * *

Вопреки моим социофобным опасениям, народа здесь было не так уж и много: человек пять на берегу, да несколько визжащих детей, плескающихся неподалёку. Беглым взглядом оценив обстановку, мы расположились подальше от остальных, но, по настоянию Ксеньки и, несмотря на моё ярое сопротивление, прямо на самом солнцепёке. Расстелив на траве покрывало, мы улеглись двумя тюленями, не решаясь пока перейти к купанию из-за излишне беснующихся в реке детей. Подперев голову руками, я окинула взглядом небольшой бережок, плавно скошенный по мере приближения к кромке воды. Речка простиралась здесь больше вширь, чем вдаль, поделённая на зону пригодную для плавания, сейчас оккупированную, и непригодную, из-за накренившейся ивы. В августе и так уже уходят последние дни для купания, а уж заплывать на теневую сторону

и вовсе самоубийство – заболеть во время каникул совсем в мои планы не входило.

– Неужели ты в самом деле решила оставить в покое этого Евгения? – так и не могла перебороть своё любопытство я.

– Во флирте – должна быть аура загадочности, – нравоучительно отозвалась Ксенька. – Я нападу теперь на него завтра, благо, деревня здесь небольшая, деться ему некуда. А пока пойду искупаюсь. Ты со мной?

– Я пока посторожу вещи, – лениво отозвалась я, переворачиваясь на спину и надвинув на глаза панамку.

Услышав удаляющиеся шаги подруги, я наощупь отыскала в сумке прихваченный с собой плеер и, вставив в уши наушники, погрузилась в релаксацию.

«Мне б еще затянуться дымом осенних костров», – пел приятный голос, незаметно убаюкивая меня.

До осенних костров оставался, правда, ещё месяц, но кто сказал, что песни нужно слушать исключительно по соответствующим временам года.

«…Не берет с собой, не тащит волной как прежде к новым и ярким мирам, лишь к старым истинам…»³ – убаюкивающе продолжал голос.

– Чего со старыми друзьями не здороваешься? – нагло поинтересовались у меня, бесцеремонно отключив наушники от плеера.

Я поспешно вскочила, стягивая с лица панамку. Её защитные от солнца свойства я явно переоценила – перед глазами теперь проступали красно-фиолетовые пятна, окрасив всё вокруг в контрастные цвета. Впрочем, говорившего мне всё же удалось разглядеть.

– Мрак? – удивилась я, со смешанным чувством радости и досады одновременно.

– Давненько уже этого не слышал, – криво усмехнулся он.

Макс Меньшов, или коротко Мрак (прозвище было дано ему так давно, что вспомнить причину, по которой я его так прозвала, уже было невозможно) был знаком мне с самого раннего детства, такого далёкого, что теперь едва ли можно было вспомнить хоть какие-то подробности. Мы жили в одном доме и наше первое знакомство состоялось не слишком-то романтично: он огрел меня лопаткой по голове, а я мстительно опрокинула ему на голову ведро с песком. С этого момента и пошёл отсчёт нашей дружбы, такой же неоднозначной, как и само знакомство. В силу близкого проживания и дружбы наших бабушек, мы вынуждены были мириться с существованием друг друга. Потом наши жизненные пути разошлись, вновь воссоединившись уже в подростковом возрасте. К тому времени из беззаботного светловолосого мальчика он превратился в угрюмого парня, кидавшегося в такие дикие крайности, что его вскоре начал обсуждать весь дом. То зелёные, то синие волосы, курение без попытки даже скрыть это родственников, странные компании, которые любой нормальный человек обходит стороной в позднее время суток – всё это стало для него обычной частью жизни, которой он, кстати, очень гордился. В тот период наше общение складывалось как-то совсем неоднозначно, а потом и вовсе незаметно сошло на нет.

Сейчас же, вновь увидев его перед собой, я терзалась двойственным чувством: детская дружба всегда оставляет определённый след в памяти и душе, но в то же время я помнила – моё общение с ним характеризуется наступлением в жизни таких больших приключений, из которых потом не знаешь, удастся ли выбраться целым и невредимым.

– Ты как здесь? – поинтересовалась я у него, старательно пытаясь сдержать рвущиеся нотки сожаления в голосе.

– Наши бабушки – старые подружки, забыла? – хмыкнул он. – Вспомни, кто посоветовал твоей переехать именно сюда?