Кошмары Серебряных прудов
Шрифт:
— А пока еще не ушел? — встревожился я.
— Пока только наполовину, как и обещала, — отозвалась Пелагея. — Малые неприятности еще могут быть, но больших не предвидится. Идите с богом.
Мы оделись и вышли. Вслед нам послышалось пронзительное и даже какое-то унылое «мяу». По-моему, рыжий бандит тоже с нами попрощался.
— Слушай, Жанна, — уже возле самой калитки остановился я. — А ты заплатить не забыла?
— Я пыталась, — ответила моя спутница. — Но Пелагея говорит: «Пока второе зеркальце не треснет,
— А первое разве уже треснуло? — удивился я.
— Сам разве не видел? — в свою очередь изумилась Жанна.
— Я только видел, как этот жуткий удав тебя душил, — меня передернуло от одного лишь воспоминания об этом.
— Удав? Душил? — она широко раскрыла огромные зеленые глаза. — Во-первых, Федя, это был вовсе не удав, а уж, с такой желтой коронкой на голове. А, во-вторых, он и не думал душить меня. Просто заполз по мне к зеркальцу. Конечно, приятного было мало. Но потом уж залез в зеркало, и одна его сторона тут же треснула.
— Жанна, у тебя с головой все в порядке? Сама подумай, как может кто-нибудь залезть в зеркало?
— Не знаю, — честно ответила она. — Но уж залез, и зеркало с этой стороны треснуло. Только самое странное и страшное даже не в этом. Помнишь, Пелагея велела мне не отрываясь смотреть в зеркало?
— Да, — подтвердил я.
— Ну так вот, — продолжала она. — Я в этом зеркале ничего не видела. Ни своего отражения, ни… Словом, вообще ничего. Передо мной была черная бездонная дыра. В нее-то змея и провалилась.
— Глюки, — теперь не сомневался я.
— У кого? — Жанна свернула из переулка на деревенскую улицу.
— У нас обоих, — на ходу объяснил я. — Понимаешь, она чем-то нас опоила, и у нас начались видения.
— Ну, не знаю, — явно не убедили мои слова Жанну. — Во всяком случае, змея была настоящая. И я чувствовала, как она ползет по мне.
— Я тоже много чего чувствовал, — откликнулся я. — Но все это ерунда.
Теперь, при свете ясного солнечного утра, только что пережитое и впрямь казалось мне совершеннейшей чушью. Разве что нас действительно чем-нибудь опоили.
Когда мы вошли в рощу, я посмотрел на часы. Как мало, оказывается, прошло времени! А ощущение было такое, словно мы провели у колдуньи почти целый день.
— Жанна, если мы сейчас поднажмем, то успеем к третьему уроку.
Кивнув, она прибавила шаг.
— Предположим, ты, Федор, прав, и все дело в каком-то наркотическом зелье, которое нам дала Пелагея.
— Ежу понятно, — все меньше оставалось сомнений у меня.
— Нет, Федя, — покачала головой Жанна. — Тогда вообще ничего не понятно. Зачем Пелагее такое понадобилось?
— Ну-у, — в раздумье протянул я. — Наверное, хотела убедить нас, что она — настоящая колдунья.
— С какой целью? — задала новый вопрос Жанна. — Ведь она столько времени на нас потратила, а не получила ни копейки. Вот представь себе:
— И впрямь ерунда получается, — только и мог ответить я.
Следующее потрясение ожидало нас в собственном дворе. Снеговика с лицом Волобуя на детской площадке как не бывало. Мы подошли и тщательно осмотрели место, где он стоял. Ну, хоть бы что-нибудь осталось. Лишь ровная утоптанная площадка, на которой резвились дети с лопатками, и только.
Мы с Жанной ошеломленно поглядели друг на друга. Двух часов еще не прошло с тех пор, как мы наткнулись здесь на снежного Толяна. Не растаял же он при пятнадцатиградусном морозе. На лавочке сидели три бабушки.
— Простите, пожалуйста, — обратился я к ним. — Вот тут… здесь… Ну, знаете, сегодня утром стояла такая большая красивая снежная баба в шапочке. Ее, наверное, разрушили, да?
Лица обеих бабушек сделались очень забавными. Ну, как будто они прочитали в газете, что из местной психбольницы сбежал опасный маньяк, и вот он теперь перед ними.
С минуту длилась немая сцена. Затем одна из старушек спросила:
— А ты именно в этом дворе снеговика видел?
— Естественно, — тоном, не допускающим возражений, произнес я. — Это вообще мой двор.
— Нет, ты наверняка что-то путаешь, — вмешалась другая бабушка. — Мы тут уже полтора часа гуляем, и никакого снеговика…
— Да, да, вы знаете, наверное, мы и впрямь перепутали, — скороговоркой выпалила Жанна. — Извините, пожалуйста.
— Не говори глупости! — возмутился я. — Не могли мы ничего перепутать!
Однако Жанна, схватив меня за руку, решительно зашагала прочь.
— Куда? Куда ты меня тащишь? — пытался сопротивляться я.
— В школу, — продолжала волочить меня вперед она. — Федор, ты как-то действительно отупел. Неужели ничего не понимаешь?
— Вот уж в этом ты права! — Нервы у меня окончательно сдали, и я орал во всю глотку:
— Был снежный Толян — и нету снежного Толяна! Почему ты мне не позволила выяснить у бабок? Жанна зажала мне варежкой рот.
— Во-первых, не выступай так громко. А во-вторых, выяснять у бабушек бесполезно. Они ничего не знают и ничего не видели. — Тут она понизила голос почти до шепота: — Федя, врубись: Толяна только мы видели. И у нас во дворе, и там, на столбах.
— И… и что это значит? — произнес я.
— Понятия не имею, — ответила Жанна.
— Зато я имею! Это Пелагея заколдовала его!
— У тебя последнее время сплошные крайности, — вздохнула Жанна. — То утверждаешь, что Пелагея просто нас опоила и обманула. А теперь, видите ли, она Толяна заколдовала. Выбери, пожалуйста, что-нибудь одно.
Легко сказать, выбери. Да у меня в башке была полная каша. И я вообще мало чего понимал. Жанне, кажется, все со мной стало ясно. Во всяком случае, она сказала: