Кошмары
Шрифт:
– Но если обычный человек положит руку мне на голову, он ничего не нащупает?
– Ничего.
– Я не понимаю.
– Тебе и не нужно все понимать, просто прими это, – посоветовал Иван Николаевич. Сейчас он говорил почти ласково, как отец с дочкой. – Я думаю, скоро твои таланты проявятся. Ты еще всех нас удивишь!
– Очень на это надеюсь, – пробормотала Тайна и поднялась со стула. – Я могу идти?
– Конечно, возвращайся на репетицию.
Молнии чертили на небе кривые сверкающие линии, гром заставлял дребезжать оконные стекла. Дети уже не пели, а хрипло вопили сорванными голосами:
– Дождик,Тайна вернулась в хоровой класс и села на свое место. Механически повторяя слова песенки и даже не пытаясь попасть в ноты, она размышляла о том, что произошло в кабинете директора. Похоже, встреча с черным призраком – стандартная процедура, которой подвергались все новички, что-то вроде посвящения. После этого дети начинали видеть странные вещи и постепенно теряли память о прошлом. Но в этот раз что-то пошло не по плану. Тайна подозревала, что причина в ней самой, в ее невосприимчивости к черному дыму. «Я чем-то отличаюсь от этих детей», – думала она, вглядываясь в усталые лица детдомовцев. И было бы неплохо понять, чем именно…
Когда репетиция закончилась, Лена первым делом подошла к Тайне и сказала:
– Ты слишком долго гуляла. Я такого не потерплю!
– Иван Николаевич пригласил меня к себе на разговор.
Услышав это, староста переменилась в лице.
– А, тогда понятно… Ну и как тебе?
– Просто слов нет, – произнесла Тайна. – Удивительно.
– Вот и хорошо! Но больше не прогуливай! С прогульщиками у меня разговор короткий, усекла?
После репетиции детдомовцы начали стекаться в столовую, а Тайна и Маша, все еще наказанные, вернулись в спальню. Дождь лил сплошной стеной, так, что из окна не было видно даже проходившую неподалеку теплотрассу. Маша села на подоконник и принялась играть со слепым медведем и безголовой куклой.
– Надо найти две пуговицы и пришить ему глаза, – сказала Тайна, укладываясь на кровать.
– Не надо. Он сам попросил, чтобы я их оторвала.
– Почему?
– Потому что ему было противно на меня смотреть, – нехотя отозвалась Маша.
– Я думаю, тогда он был маленький и глупый и не понимал, что говорит, – сказала Тайна. – Он уже передумал и хочет видеть свою хозяйку.
– Ну хорошо… – протянула Маша. – Я поищу ему другие глаза…
Тайна лежала на кровати, смотрела, как Маша возится с игрушками, и пыталась придумать способ попасть в закрытое крыло котельной. В голову решительно ничего не приходило. Дверь была крепкая, ключ от нее Иван Николаевич носил в кармане. Возможно, существовали какие-то окна или отверстия для вентиляции, но чтобы найти их, требовалось исследовать помещение внутри и снаружи, да так, чтобы не заметила Лена и ее прихвостни…
– А хочешь узнать один секрет? – произнесла Маша, подсаживаясь к Тайне.
– Конечно. Рассказывай.
– Мне нравится один мальчик…
– Кирилл, что ли?
– Откуда ты знаешь? – спросила Маша, вспыхнув.
– Догадалась
– Он похож на ангела. Бабушка рассказывала, что ангелы живут на небе и что у них красивые белые крылья. Только Кирилл никогда не захочет со мной дружить, потому что я…
– Вот только не надо опять, – перебила ее Тайна. – Ты добрая и красивая девочка. Если Кирилл этого не понимает, он просто дурак.
Некоторое время Маша растерянно смотрела на Тайну, а потом произнесла:
– А ты мне расскажешь свой секрет?
– Какой?
– Ну, мне кажется, тебя что-то беспокоит. Я подумала, мы же теперь лучшие подруги и должны делиться всякими секретами…
– Мне нужно выяснить, что происходит в закрытом крыле котельной, – сказала Тайна. – Но я понятия не имею, как туда попасть…
– И это все? – фыркнула Маша. – Я могу тебе помочь.
– Серьезно? – удивилась Тайна. – Как?
Девочка посмотрела вверх. В тот же миг с потолка, раскачиваясь на длинной паутинке, начал спускаться большой коричневый паук.
– Я много чего могу, – сказала Маша, протянув руку. Паук отпустил паутинку и шлепнулся на открытую ладонь. – Но молчу об этом. Если бы Иван Николаевич узнал, что я умею делать с пауками, он бы заставлял меня шпионить или еще что-нибудь похуже…
– А что именно ты можешь? – спросила Тайна.
– Смотреть их глазами. Там, где есть пауки, там и я.
– И ты видела, чем Иван Николаевич занимается в закрытом крыле?
– Много раз. Здесь же скучно, и со мной никто не общается. Поэтому я смотрю, чем занимаются другие…
Маша взяла руку Тайны и посадила на нее паука. Он поползал туда-сюда и остановился на тыльной стороне ладони между средним и указательным пальцем.
– Будет немного больно, но по-другому никак…
Челюсти паука вонзились в кожу. Девушка почувствовала жжение, как будто на руку попало раскаленное масло.
– Теперь закрой глаза и расслабься, – посоветовала Маша. – А я соединю тебя с другими пауками.
Тайна откинулась на подушку и сомкнула веки. Тут же перед глазами вспыхнула четкая цветная картинка – коридор приюта, только вверх ногами. Ужин закончился, и внизу ходили дети – Тайна увидела близнецов Иру и Диму, с которыми познакомилась в столовой, и еще нескольких детдомовцев, которых не знала по именам.
– Я что, сижу на потолке? – от удивления Тайна села и огляделась. Коридор исчез, теперь она видела только обшарпанные стены спальни и залитое дождем окно.
– Ты все еще на своей кровати, – нетерпеливо объяснила Маша, укладывая ее обратно. – А паук, глазами которого ты смотрела, сидит на потолке, в коридоре. Ложись, и давай продолжим.
Тайна закрыла глаза и снова увидела коридор. Потом была секунда абсолютной темноты, и новая картинка. Девушка поочередно увидела столовую, хоровой класс, прихожую, где висели куртки и стояла уличная обувь, и несколько общих спален, где она не бывала. На ее глазах Лиля воровато огляделась, и, убедившись, что на нее никто не смотрит (о пауке она, разумеется, не подозревала), высморкалась в чей-то шарф, оставленный на спинке кровати. Тайна задумалась – ее способность делаться невидимой распространялась на сопли? Если нет, Лиле стоило вылечить насморк.