Космическая горошина
Шрифт:
— Ну и что ж? Даже если это так и есть на самом деле?
— А то: по моим расчетам выходит, что причина переходит в следствие не сразу, не мгновенно, а через какой-то промежуток времени, равный величине твоей самой маленькой частице! Понял?
— Ух ты! — восхитился Тий. — А ведь верно! Тогда мне легче определить среднее время всей Вселенной!
— А вот и нет, — возразила Тэя. — Кто тебе сказал, что во всей Вселенной время состоит из одинаковых зерен? Может быть, где-то есть большие, а где-то меньшие, там время либо скорее нашего, либо медленнее…
Тут меня, что называется, в жар бросило от предчувствия, что вот-вот в моей голове родится новая и очень важная мысль.
— Стойте! — закричал я. — Замрите, я сейчас буду думать вслух…
Ребята испуганно отскочили в сторону, а храбрая Тэя, наоборот, приблизилась — судя по всему, она ничего и никого не боялась.
— Если Тэя права, — сказал я уже обычным, даже рассудительным тоном, — то предположить, что планета Емек, откуда вы родом, — пришелица из другой галактики, где время медленнее, чем в нашей. Уловили мою мысль?
— Уловили! — хором закричали все.
— Можем мы сейчас выйти в космос, на самую окраину Вселенной, и уйти назад на два-три миллиарда лет? Чтобы проверить это воочию?
Все трое сгрудились и стали совещаться. О чем они говорили, я не слышал, но минут через пять Тий сказал:
— Твое предложение для нас реально, но… без тебя, Пришелец. Уж очень далеко назад прыгать придется, а ты вон какой толстый, весишь изрядно, на всем «Урахе» такого не найдешь. А мы — я, Той и Тэя — легонькие и смотаемся быстро…
Когда они исчезли, Осирис подал мне что-то напоминающее школьный пенал и сказал:
— Твои друзья запрашивали о тебе; я объяснил им, что ты в безопасности… Они передали в радиозаписи содержание нескольких последних номеров газеты «Вечерний Ростов». Нажми розовую кнопочку, если хочешь…
Удача, друзья мои, редко бывает одинока, даже если она случайная, — я давно обратил внимание на это приятное обстоятельство… Воз, так происходит оттого, что в мире все больше становится хороших людей. Вот и на этот раз: среди множества материалов, рассказывающих о жизни моего города, о новых линиях метро, о Пионерской Республике, возникшей на Зеленом острове, меня особенно взволновала заметка, которую я приведу здесь полностью:
«— Солнце никогда не угаснет, — заявил нашему корреспонденту сотрудник Северо-Кавказского научного центра астрофизик Дмитрий Нахичеванцев. — То есть, — уточнил он, — естественный процесс его медленного угасания сделать управляемым. Мы знаем, что, уменьши наше светило свою яркость всего на одну сотую — и средняя температура воздуха Земли снизится до семидесяти градусов мороза. Ну, а если еще на одну сотую?.. Так вот, в нашей лаборатории сверхудивительных проектов (СУП) разработан надежный метод восстановления энергетического баланса угасающих звезд с помощью… Впрочем, мне не хотелось бы вдаваться в научные подробности, потому что всякая гипотеза или теория всегда нуждается в практической проверке. Короче, — пошутил товарищ Нахичеванцев, — пусть кто-нибудь из ваших читателей даст нам угасающую
— Осирис, — позвал я. — Ты слушаешь?
— Да, — ответил он. — Но я хотел сказать нечто более важное, Пришелец, и тебе одному. — Я пересмотрел нашу Энциклопедию и пришел к выводу, что ты прав: я дал плохой совет Расимусу. Но сам он поступил еще хуже: это по его вине люди превратились в восковые фигуры.
— Что же надо сделать, чтобы вернуть их к жизни?
— Есть только одно средство… Вернуться к родному солнцу: его лучи вновь оживят урахцев.
— Разве наше солнце не может этого сделать?
— Нет, Пришелец, у каждого во Вселенной есть свое солнце, которое дало ему жизнь; двух абсолютно одинаковых не бывает.
— Сколько сейчас… жителей, если так сказать, на «Урахе»?
— Меньше десяти тысяч, — ответил Осирис. — Остальные умерли от отчаяния и разочарования: человек не может жить просто так…
— Понимаю. Но ведь вернуться — это означает несколько сотен лет?
— Не сотен, а тысяч… — поправил Осирис.
В это время к нам, как всегда, сквозь стену буквально ввалились мои новые друзья. Вид у них был возбужденный и… радостный.
— Пришелец, — первым заговорил Тий, — ты прав: мы видели, как от соседней галактики оторвалась звезда с шестью планетами и, немного проплутав…
— …притянулась вашей Галактикой и пристроилась неподалеку от ее края, — продолжил Той. — Это и есть наше солнце, и случилось это…
— …всего двести миллионов лет назад! — закончила Тэя. — А одна из планет той звезды и есть наша Емек!
Так была раскрыта тайна старения урахцев на планетах нашей Галактики, в том числе и на Земле. Стало ясно, что соседняя галактика, фактическая родина урахцев, вернее их далеких предков, имеет свое время, несколько медленнее нашего с вами. И нечего им искать другую родину, необходимо возвращаться.
— Но ведь там… все замерзло, и жить на планете Емек нельзя, — печально произнес Той.
— Не все потеряно, — сказал я и передал им содержание заметки в «Вечернем Ростове».
Ребята заметно оживились; только Тэя безучастно стояла в стороне, хотя слушала внимательно.
— К тому же, — добавил я, — Осирис выяснил, что урахцы смогут ожить только под лучами своего родного солнца.
— Вот что, — предложил Тий, — Осирис, ты сможешь связаться с Землей?
— Да, это воз, но понадобится много времени.
Только теперь, когда начался долгий разговор Осириса с Северо-Кавказским научным центром, я понял, какое громадное расстояние отделяет меня от дома и редакции родной газеты…
Радиосигналы, пробегающие триста тысяч километров в секунду, достигали Земли только через минуту и через столько же времени мы получали ответ!
Хорошо, что в распоряжении Осириса имелся архив с точными астрономическими данными, необходимыми для окончательного решения вопроса.
Прошло не более суток, и Осирис спокойно сказал: