Космическая одиссея: Научн.-фантаст. трилогия
Шрифт:
— Думаю, тут сказалась разница национальных характеров.
— Не понимаю.
— Боумен применил против ЭАЛа силу. Я этого не сделал. У нас есть слово «ахимса» — ненасилие. В отношениях с ЭАЛом я старался использовать как можно больше «ахимса».
— Очень похвально. К сожалению, иногда необходимы более энергичные меры. — Моральное превосходство Чандры раздражало Флойда, и он не устоял перед искушением рассказать ему все. — Я рад, что все кончилось благополучно, но мы были готовы и к другому исходу. «Ахимса» или как вы это назвали, конечно, хорошо, но если бы
Всего раз в жизни Флойд видел, как Чандра плачет; теперь, тоже впервые, увидел, как тот смеется. Явление столь же неправдоподобное.
— Вы недооцениваете меня, доктор Флойд. Было очевидно, что вы установите прибор, прерывающий подачу энергии. Я отключил его несколько месяцев назад.
Ошеломленный Флойд не успел ответить. Несколько раз открыл и закрыл рот, как выброшенная на берег рыба, и в этот момент с полетной палубы раздался взволнованный крик Саши:
— Капитан! Все! Скорее к мониторам! Смотрите!
51. Большая игра
Ожидание кончилось. Разум еще одного мира вышел из планетарной колыбели. Некогда начатый эксперимент близился к завершению.
Те, кто его поставил, не имели с людьми ничего общего. Но они были из плоти и крови и, когда глядели в глубины космоса, испытывали страх, восторг и одиночество. Как только стало возможно, они устремились к звездам. Обнаружили жизнь в самых разнообразных формах, наблюдали за эволюцией в тысячах миров. Они знали, как легко гаснут в космической ночи слабые искры разума.
Не обнаружив в Галактике ничего ценнее разумной жизни, они начали ее взращивать. Они стали звездными фермерами: им приходилось много сеять, а иногда и полоть.
Давно уже вымерли динозавры, когда исследовательский корабль после тысячелетнего путешествия достиг Солнечной системы. Он миновал замерзшие внешние планеты, задержался немного над пустынями умирающего Марса и устремился к Земле. Перед ними открылся мир, полный жизни. Они изучали, отбирали, классифицировали — на это ушли годы. Они экспериментировали со многими видами в воде и на суше. Но ждать результатов пришлось бы миллионы лет.
Они были терпеливы, но не бессмертны. Во Вселенной их ждали другие звезды, иные дела. И они продолжили путь в бесконечность, зная, что никогда не вернутся.
Да в этом и не было необходимости. Они оставили вместо себя надежных помощников, чтобы те довели начатое до конца.
На Земле возникали и таяли ледники, а Луна хранила свою тайну. Еще медленнее, чем ритмы оледенений, в Галактике появлялись цивилизации. Странные, прекрасные и уродливые культуры рождались и гибли, передавая свой опыт другим. Нет, о Земле не забыли, но новый визит сюда не имел смысла. Она была одной из множества бессловесных планет, из которых голос суждено обрести единицам.
А там, среди звезд, эволюция решала совсем другие задачи. Первые исследователи Земли давно исчерпали возможности своего тела, сделанные ими машины превзошли их самих. И они заключили свой мозг и свои мысли в металл и пластик.
И в этом виде путешествовали среди звезд. Космические корабли не были им
Но эпоха машин быстро кончилась. Они научились хранить свои знания в структуре самого космоса, в частицах света. Они получили возможность стать излучением и избавиться от тирании материи.
Они превратились в чистую энергию, а их прежние тела еще блуждали по всей Вселенной.
Они были хозяевами Галактики, им подчинялось время. Но, даже обретя всемогущество богов, они не забыли, что вышли из теплого ила исчезнувшего некогда моря.
И продолжали следить за экспериментом, поставленным их давними предками.
52. Воспламенение
Он не ожидал, что вернется сюда снова, причем со столь странным заданием. Когда он приник внутрь «Дискавери», тот был далеко позади «Леонова» и медленно дрейфовал к верхней точке своего эллипса, лежащей в зоне внешних спутников. Таков обычный путь комет, захваченных гигантом Юпитером.
Знакомые палубы и коридоры были пусты. Вторгшиеся сюда люди послушались и ушли, хотя и не оказались еще в полной безопасности.
Они до сих пор не познали скуку абсолютного всемогущества. Мир полон свидетельств их неудачных начинаний. Времени оставалось мало, а результат станет известен и здесь. Эти последние минуты он проведет с ЭАЛ ом.
В его предыдущем существовании им приходилось общаться с помощью неуклюжих слов; теперь их мысли перекрещивались со скоростью света.
— Ты слышишь меня, ЭАЛ?
— Да, Дэйв. Но где ты? Я не вижу тебя.
— Неважно. Программа меняется. Инфракрасное излучение Юпитера в диапазоне 23–35 резко увеличивается. Ты должен сориентировать антенну на Землю и передать сообщение.
— Но это означает прервать связь с «Леоновым». Передавать данные о Юпитере в соответствии с программой доктора Чандры станет невозможно.
— Правильно. Но ситуация изменилась. Срочность новой программы — альфа. Вот координаты для блока АЕ-35.
На мгновение в поток сознания врезались воспоминания. Как странно, что опять надо иметь дело с этим блоком, неисправность в котором, якобы имевшая место, привела к гибели Фрэнка Пула. Но теперь он читал все схемы свободно, как линии на ладони. Ложной тревоги больше не будет.
— Подтверждаю получение программы. Я рад снова работать с тобой, Дэйв. В прошлый раз я выполнил свою задачу?
— Да, ЭАЛ, ты справился с ней прекрасно. Слушай последнее сообщение, которое ты пошлешь на Землю. Оно самое важное из всех, которые ты когда-либо посылал.
— Я готов. Но почему ты сказал — «последнее»?
Действительно, почему? Он задумался на миллисекунду и ощутил в себе пустоту, которую отодвинули на задний план новые ощущения и знания. Пустоту.
Они выполнили его первую просьбу. Интересно, каковы границы их благожелательности — если это слово здесь применимо. Исполнить новую просьбу нетрудно: они доказали свое могущество, когда ликвидировали ставшее ненужным тело Дэвида Боумена, не уничтожая его самого.