Космическая одиссея
Шрифт:
— Все равно, с ними что-то случилось, — мрачно сказал Поросюшка. — Их надо найти как можно скорее.
— И ты прав. По крайней мере, твоя находка вселяет надежду в благополучный исход наших поисков.
— Почему это? — спросил Меченосец. — Ведь мы его совершенно не поняли.
— Да потому, что мы его нашли. Это значит, мы можем рассчитывать на то, что найдем и другие знаки, которые приведут нас к родителям Поросюшки. Надо как можно скорее отправиться к планете, возле которой они исчезли. Может быть, там мы найдем еще что-то.
— Вот именно, вот именно, — сказал железный поросенок. — Если они
— Может быть, — хмурясь, сказал Спасатель.
Его неотступно преследовала мысль, что за всем этим скрывается страшная тайна. Слишком странной была эта находка рисунка. По крайней мере, теперь он твердо знал — с родителями Поросюшки что-то случилось, и случилось что-то очень плохое, но не осмелился высказать эту мысль вслух, чтобы не огорчить их железного товарища.
— Тогда полетели! — воскликнул Микут.
Прежде чем пуститься в путь, автоботы переглянулись и Спасатель понял, что его друзей мучают те же самые подозрения.
Как бы то ни было, они полетели дальше. Только Спасатель стал оглядываться чаще, опасаясь неожиданного нападения. Кто может напасть на них и зачем, он не знал, но чувствовал, что это возможно.
Через некоторое время они достигли планетной системы, в которой было всего лишь две планеты, вращавшиеся вокруг старой, уже умирающей звезды. Никакой опасностью это друзьям не грозило, поскольку эта звезда могла умирать еще миллионы и миллионы лет.
Поросюшка уверенно направился к одной из планет, той, орбита которой проходила дальше от звезды, и сказал:
— Вот она… мы прилетели… Это та планета, у которой я потерял своих родителей…
Глава 6
Некоторое время члены экспедиции рассматривали планету. Она была самая обыкновенная, почти ничем не отличавшаяся от других, уже встречавшихся им, планет. И в то же время отличие было. Эта планета являлась начальным пунктом их поисков. Именно отсюда их экспедиция начиналась по-настоящему.
— Что мы теперь будем делать? — спросил Меченосец.
— Что? То же, что и раньше. Искать следы. Та картинка, которую мы нашли в поясе астероидов, говорит о том, что наши поиски будут успешными. Надо только постараться и быть очень внимательными, — ответил Спасатель.
— Я тоже так думаю, — согласился с ним Поросюшка.
— А почему ты считаешь, что мы найдем другие следы? — спросил Микут.
— Мне так кажется, — задумчиво ответил Спасатель. — Еще мне кажется, что они все время будут разные. Я хочу сказать, они будут разными по форме.
— Но почему?
Спасатель пожал плечами.
— Пока объяснить не могу. Вот когда моя теория подтвердится, тогда и скажу. А пока… я в ней и сам не уверен.
— Тогда полетели к планете, — сказал Смельчак. — Давайте, не будем терять зря время.
— Вот именно, — сказал Поросюшка и устремился к голубому мячику планеты, покрытому крапинками морей, материков и белыми хлопьями облаков.
Остальные члены экспедиции полетели за ним. Поскольку притяжение на этой планете было почти таким же, как и на Земле, Микут уверенно
Ведомые Поросюшкой, они приземлились на обширном плато, почти лишенном растительности, продуваемом насквозь ветрами. Впрочем, для автоботов, так же как и для железного поросенка, ветер не имел большого значения. С их точки зрения оно было даже уютным. В середине плато виднелась неглубокая расселина.
— Вот, — остановившись у ее края, возвестил Поросюшка. — Именно здесь все это и произошло.
— Как это случилось? — спросил Спасатель.
— Очень просто. Эта расселина мне очень понравилась. Если вы загляните в нее, то увидите, что внутри все покрыто удивительными, очень красивыми растениями. Я сказал своим родителем, что хочу помечтать среди них и опустился на дно. Они остались на плато, чтобы подождать, когда я намечтаюсь всласть. Понимаешь, я уже говорил, но повторю еще раз: мои родители, как, наверное, и каждые родители Преобразователи, огромное значение придавали тому, чтобы я мечтал как можно больше.
Он замолчал, погружаясь в воспоминания, потом тяжело вздохнул и продолжил:
— Когда же я намечтался всласть и выбрался из расселины… их уже не было…' их не было нигде. Я искал их, я их звал… но они исчезли… И тогда я отчаялся, заметался… А потом мне встретились десептиконы.
— И никаких следов, знаков? — спросил уже выбравшийся из своего кораблика Микут. На нем был новенький блестящий скафандр, который совсем не стеснял движений мальчика.
— Нет, никаких. Впрочем, я ни на что не обращал внимания. Я искал своих родителей. Может быть, это была моя ошибка. Может быть, если бы я стал искать следы, то еще тогда бы их и нашел.
Вид у Поросюшки был жутко огорченный.
— Ничего, ничего, — успокоил его Смельчак. — Мы их найдем. Мы сделаем все, чтобы их найти.
— Хорошо бы, — вздохнул железный поросенок.
— С чего начнем? — спросил Меченосец.
— Конечно, первым делом надо осмотреть расселину, — ответил Спасатель. — Там что-то должно быть, там обязательно что-то должно быть… если, конечно, моя теория верна.
— Расселина так расселина, — пробормотал Смельчак и первым стал опускаться вниз. Остальные последовали за ним.
Когда они достигли дна, Спасатель скомандовал:
— А теперь разделимся. Смельчак и Микут пойдут направо, а Меченосец и Поросюшка со мной — налево.
— Хорошо! — воскликнул Микут. — Вот увидите, послание родителей Поросюшки найдем именно мы.
— Это еще посмотрим, — усмехнулся Меченосец и первым двинулся по дну расселины. Впрочем, уже через несколько секунд его обогнал Поросюшка.
Расселина и в самом деле была довольно красивой. Там и тут поблескивали вкрапленные в ее стены старинные разноцветные камешки. И растения. Вернее — цветы. Больше всего они походили на какие-то экзотические орхидеи странной формы, переливающиеся голубыми, зелеными и оранжевыми оттенками, запрятанными где-то в глубине полупрозрачных стеблей и соцветий.