Космическая одиссея
Шрифт:
— Ничем не могу помочь, — развел руками Оптимус Прайн. — Кто конкретно полетит, решится на совещании через несколько часов. Вот проснется Микут…
— Кстати, насчет Микута… — сказал Смельчак. — Тут кое у кого сложилось мнение, что было бы неплохо, конечно, если к этому нет больших препятствий, чтобы он, по возможности, принял участие в экспедиции. Нельзя ли сделать так, чтобы кроме автоботов в полет отправился и Микут? Говорят, об этом просил даже сам Поросюшка, ведь Микут его самый лучший товарищ еще с тех времен, когда они
— Да неужели? — спросил Оптимус Прайн.
— Именно так, — ответил Смельчак. — Если, конечно, ты, наш командир, не возражаешь против участия в этой экспедиции мальчика. Кстати, это будет еще и символично, поскольку Микут будет представлять расу людей, а стало быть, его участие просто необходимо.
— Так, — начиная выходить из себя, сказал Оптимус Прайн. — Отвечаю: я против. Путешествие слишком опасное, и маленькому мальчику в нем нечего делать.
— Можно ли мне привести еще несколько соображений в поддержку своей точки зрения? — спросил Смельчак.
— Нет, — ответил Оптимус Прайн.
— Но мне все же хотелось бы…
— Все, — прервал его предводитель автоботов. — До собрания никаких разговоров.
— А можно ли мне задать один вопрос?
— Никаких вопросов, — уже серьезно начиная злиться, сказал Оптимус Прайн. — Все вопросы на собрании. А теперь тебе следует выйти из координационного зала и появиться в нем лишь за минуту до начала собрания.
— Это приказ? — спросил Смельчак.
— Да, это приказ.
— Есть, шеф, — уныло ответил Смельчак и, тяжело вздохнув, удалился.
Оптимус Прайн задумчиво пощелкал затвором пушки в своей левой руке и включил большой компьютер.
Через пять минут он уже совершенно успокоился и даже хотел было немного
поработать, но тут в зал вошли пять автоботов, составляющие робопоезд.
Тут уже тяжело вздохнул сам Оптимус Прайн.
— Я слушаю, — сказал он.
Автоботы стояли тесной группой. Вперед выступил тот, у которого на груди была цифра один. Звали его, соответственно, Единица. Он сказал:
— Ходят слухи, что готовится экспедиция к центру Галактики.
— Готовится, — подтвердил Оптимус Прайн.
— Также, говорят, что в ней будут участвовать только опытные, сильные воины.
— Именно так.
— Мы хотели бы принять в ней участие, поскольку считаем, что мы просто обязаны в ней участвовать.
— Это почему? — удивился Оптимус Прайн.
— Потому что во время последней заварушки мы практически не участвовали в военных действиях. В то время когда остальные сражались с десептиконами, мы охраняли Землю на тот случай, гели на нее нападут. Нам даже не удалось ни разу скрестить с врагом свои мечи.
Остальные четверо автоботов нестройно загудели, подтверждая правдивость его слов.
— На собрании, все решится на собрании, — отрезал Оптимус Прайн.
Составлявшие робопоезд автоботы переглянулись, и Единица снова заговорил:
— А еще
— Да, не хочу, — ответил Оптимус Прайн.
«Кто же это распускает слухи? — думал он. — Когда мы обсуждали путешествие, в зале были только Поросюшка и Волнорез. Поросюшка? Вряд ли. Наверняка он улегся у себя в комнате и мечтает. Стало быть, Волнорез? Ну ничего, я ему при случае такое устрою!»
— Мы считаем, что это неверно. Это путешествие пойдет мальчику только на пользу.
— О какой пользе может идти речь, если оно попросту опасно? С ним там может произойти все, что угодно! — воскликнул Оптимус Прайн.
— Мы считаем, что наш Микут мальчик сообразительный и ему уже не раз приходилось попадать в серьезные переделки, из которых он, тем не менее, всегда выходил целым и невредимым. Кроме того, те автоботы, которые полетят с Поросюшкой, за ним присмотрят.
— Прежде всего, — сказал Оптимус Прайн. — Вы забыли о причине, по которой он попадает в эти переделки. У него совершенно нет ответственности. Вспомните, когда началась война с десептиконами у планеты Аруп, он, не послушавшись моего приказа, сбежал с Сиднеи и едва не сорвал высадку нашего отряда на планету, занятую врагом.
— Но в результате он познакомился с Поросюшкой, — возразил Единица. — И только благодаря этому мы тогда победили десептиконов.
— Во время других военных действий он, оставшись дежурным на станции, пренебрег своими обязанностями, в результате чего станцию захватил враг.
Но потом он сам же хитростью выманил врага наружу и тем самым вернул нам станцию, — напомнил Единица.
Оптимус Прайн поднял глаза к потолку. С этими ребятами справиться было труднее, чем со Спасателем и Смельчаком.
— Хорошо, — сказал он. — Можете идти, я подумаю над вашими словами.
— Мы надеемся, — сказал Единица, и составлявшие робопоезд автоботы двинулись к выходу из зала. Глядя им вслед, Оптимус Прайн добавил:
— Но я пока ничего вам не обещал. Я по-прежнему считаю, что Микут в это путешествие лететь не должен.
— Это твое право, — ответил Единица. — Ты наш предводитель, и мы подчиняемся твоим приказам. Мы просто хотели, чтобы ты хорошенько подумал.
— Я подумаю.
Автоботы вышли.
Оптимус Прайн покачал головой.
Это уже начинало напоминать хорошо спланированную осаду.
«Да, тут чувствуется рука Волнореза, — решил Оптимус Прайн. — Однако…»
В этот момент в зал вошли Крепыш и Рубака.
— Командир, мы хотели с тобой поговорить… — начал Крепыш.
— Об экспедиции? — спросил Оптимус Прайн.
— Да.
— Вот что, — сказал предводитель автоботов. — Слушайте мой приказ: если до собрания ко мне явится еще хотя бы один воин и заведет разговор о экспедиции, пусть пеняет на себя. Я придумаю для него такое наказание… такое… он его надолго запомнит. Поняли?