Космическая опера. Сборник фантастических романов
Шрифт:
— Мэр и народ Амброя.
Скут Кобол сделал резкий жест, подавая знак агентам.
— Доставьте его в Управление. Он совершил противозаконное дуплицирование.
— Нет! Я этого не делал! Разве вы не видите это место в тексте? Оно признает мои права!
— А разве я не сказал, что не в состоянии его прочесть? Существуют сотни, тысячи таких устаревших документов. Убирайтесь! Я не испытываю никаких симпатий к хаосистам!
Гил прыгнул вперед, ударив Скута Кобола.
— Оставь отца в покое! Он ни разу
Один из агентов оттолкнул Гила в сторону, второй подставил ему подножку и отправил на пол. Скут Кобол стоял над ним, раздувая ноздри.
— К счастью для тебя, удар не попал в цель, иначе… — Он не закончил фразы и повернулся к агентам. — Идите же! Доставьте его в Управление.
И Амианта увели.
Гил бежал следом за агентами Министерства до их пятиколесного автомобиля.
Амиант выглянул из окна и спокойно сказал:
— Сделай заявление Мэру! Потребуй, чтобы он добивался соблюдения Хартии!
— Да–да! Но это сработает?
— Не знаю. Делай, что можешь.
Агенты оттолкнули Гила в сторону. Автомобиль отъехал. Гил стоял, глядя ему вслед. А затем, не обращая внимания на ошеломленные взгляды друзей и соседей, вернулся в мастерскую.
Сунув Хартию в папку, он взял из шкафчика деньги и снова побежал к «овертрендскому» киоску на площади Андл.
Гил отыскал Мэра, кузена матери Флориэля, в кабачке «Коричневая Звезда». Как и ожидал Гил, тот слыхом не слыхивал о древней Хартии. Гил объяснил обстоятельства дела и попросил Мэра вмешаться, но тот решительно замотал головой.
— Дело совершенно ясное, как мне кажется. Дупликация запрещена по веской и достаточной причине. Похоже, ваш отец — своенравный субъект, раз нарушает такое важное правило.
Гил прожег взглядом вежливое лицо Мэра, а затем в ярости развернулся кругом и широким шагом зашагал в сумраке обратно к площади Андл.
Он добрел, спотыкаясь, до постели и лежал, уставясь невидящим взором в пространство, в то время как внутри у него все переворачивалось при мысли о том, что делали с его отцом.
Бедный наивный Амиант! Он уповал на магию слов: на фразу в одном из его древних клочков бумаги.
Но вскоре, по мере того как тянулась ночь, Гил засомневался. Вспоминая поведение Амианта за последние несколько дней, Гил начал гадать, а не сделал ли Амиант то, что считал себя обязанным сделать, полностью сознавая риск.
Бедный, глупый, храбрый Амиант, подумал Гил.
Амианта доставили домой через полторы недели. Он потерял в весе и казался ошеломленным и безразличным ко всему. Зайдя в мастерскую, он сразу же направился к верстаку и сел, словно ноги его не держали.
— Отец! — вскрикнул внезапно севшим голосом Гил. — Ты здоров?
Амиант кивнул.
— Да. Настолько здоров, насколько можно ожидать.
— Что они сделали?
Амиант сделал глубокий вдох.
—
— За печатание плакатов!
— Ах, да! Теперь помню. Я им что–то прочел. Что это было?
— Вот это! — выкрикнул Гил. — Великая Хартия! Неужели ты не помнишь?
Амиант без большого интереса взял брошюру, повертел ее так и сяк и вернул Гилу.
— Кажется, я устал. Не могу прочесть. Гил взял его за руку.
— Пойдем наверх, приляг. Я приготовлю ужин и мы поговорим.
— Я не очень голоден.
В дверь постучали, и в мастерскую вошел Нион Бохарт в высокой зеленой кепке с вытянутым козырьком, зеленом костюме и черно–желтых ботинках. При виде Амианта он остановился, а затем медленно проследовал вперед, горестно качая головой.
— Перестройка, да? Этого–то я и боялся. — Он смотрел на Амианта так, словно тот был восковой фигурой. — Должен сказать, они проявили мало сдержанности.
Гил медленно выпрямился и повернулся лицом к Ниону.
— Все это случилось из–за тебя!
Нион Бохарт негодующе напрягся.
— Да брось ты! Давай без оскорблений! И правила, и Великую Хартию писал не я! Я не сделал ничего худого!
— Ничего худого? — повторил, как эхо, Амиант тихим отчетливым тоном.
Гил негромко скептически фыркнул.
— Ну, тогда чего же ты хочешь?
— Я пришел обсудить выборы.
— Нечего тут обсуждать. Меня это не интересует.
Губы Амианта зашевелились, словно он опять повторял то, что услышал.
Нион Бохарт бросил кепку на верстак.
— Послушай, Гил, вини не меня, а тех, кто это сделал.
— И кто же это?
— Трудно сказать, — пожал плечами Нион Бохарт. Бросив взгляд в окно, он заторопился к дверям, пробормотав. — Новые гости.
В мастерскую вошло четверо. Гил из них знал только Скута Кобола.
Скут Кобол коротко кивнул Гилу, метнул молниеносный взгляд на Ниона Бохарта и долго разглядывал Амианта.
— Итак, как перестроенный, вы имеете право на особый совет. Это Цурих Кобол. Он поможет обеспечить вам новую здоровую основу существования.
Цурих Кобол, кругленький коротышка с лысой головой, чуть кивнул и внимательно пригляделся к Амианту.
Пока Скут Кобол говорил, Нион Бохарт незаметно крался к двери, но теперь знак, сделанный человеком, стоящим позади Скута Кобола — высоким мужчиной в черном, с энергичным, надменным лицом и в большой черной шляпе с многочисленными лентами, — заставил Ниона Бохарта остаться.
Скут Кобол повернулся от Амианта к Гилу.
— А теперь, я должен уведомить вас, что ответственность ваша высока. Квалифицированное мнение определило ваше поведение, как граничащее с преступным.