Космическая опера
Шрифт:
– Так, так, так,- медленно произнесла дама Изабель.- Полагаю, мы довольно легко можем изменить некоторые сцены, можно даже весь первый акт сыграть в пещере, а начало второго – на открытом воздухе.
– Нечто подобное я и предлагал,- кивнул головой Больцен.
– Что ж, так мы и сделаем,- объявила дама Изабель.- Стоило ли проделывать такой путь, чтобы разочаровать нашу публику?
– Действительно, зачем разочаровывать? – отозвался эхом Бернард Бикль.
Дайрус Больцен продолжил:
– А теперь о костюмах. Вы знаете, как кьянты называют нас на своем языке? Небесные вши.
Дама Изабель беспомощно взглянула на Бернарда Бикля, который спокойно разглаживал усы.
– Надеюсь,- растерянно сказала она,- наш спектакль поможет им изменить свою точку зрения.
– И опять-таки… я, правда, не знаю, рискнете ли вы зайти так далеко, но, с точки зрения вашей аудитории, спектакль будет иметь успех лишь в том случае, если они смогут отождествить себя и свою жизнь с тем, что будут показывать актеры.
– Но мы же не можем переписать оперу,- взмолилась дама Изабель,- в таком случае мы будем играть уже не "Фиделио", а непонятно что.
– Я все понимаю и не собираюсь ничего рекомендовать вам, я просто стараюсь снабдить вас информацией, которую вы можете как принять к сведению, так и проигнорировать. Например, если вы оденете ваших актеров, состоящих из "небесных вшей", в костюмы бизантьяров, то достигнете большего внимания.
– Все это очень хорошо,- запротестовала дама Изабель,- но скажите мне, ради Бога, где мы можем сейчас достать такие сложные костюмы? Это же просто невозможно!
– Пожалуй, в этом плане я могу вам помочь,- сказал Дайрус Больцен.
Он опять налил всем вина и принял задумчивый вид. Дама Изебль и Бернард Бикль терпеливо и внимательно следили за ним.
– У меня на складе,- наконец сказал он,- есть какое-то количество дубленых шкур бизантьяров, предназначенных для Британского музея. Они вполне могут подойти вместо костюмов, по крайней мере, мне так кажется. Если хотите, я могу распорядиться, чтобы их привезли вам на корабль. Все, что я прошу, так это поаккуратнее обращаться с ними.
– Вы очень добры,- сказала дама Изабель.- А что думаете по этому поводу вы, мистер Бикль?
Бернард Бикль захлопал глазами.
– Ну… Я определенно согласен с тем, что раз уж мы намерены заинтересовать космические народы му зыкой, именно земной музыкой, то мы должны честно приложить для этого все наши усилия.
Дама Изабель решительно кивнула головой:
– Да, именно это мы и должны сделать.
– Хорошо, я отправлю шкуры к вам на корабль,- заключил Дайрус Больцен.
– И еще один вопрос,- подалась вперед дама Изабель.- Я назначила спектакль на три часа пополудни. Сколько это будет по местному времени?
– Три часа,- повторил Дайрус Больцен.- Наш день тянется двенадцать часов двенадцать минут, так что и полночь, и полдень попадают на три минуты одиннадцатого. Три часа – вполне подходящее время.
– Надеюсь, вы сделаете все возможное, чтобы бизантуры пришли на наш спектакль?
– Обещаю сделать все, что в моих силах. И прямо с утра отправлю шкуры к
Ночь была темной. Со стороны долины и подножия гор долетали странные звуки: тихие крики, дребезжащие визги, раза два раздавались жалобные свисты. Ни Бернард Бикль, ни капитан Гондар не могли сказать ничего определенного о происхождении этих звуков. Но оба сошлись во мнении, что источник относится к низшим формам жизни планеты.
Никто не отходил от корабля далеко, хотя у многих и возникало трепетное желание отойти на пятьдесят-сто футов от трапа, встать в ночи Сириуса и посмотреть на изменившиеся созвездия, послушать таинственные звуки.
Вскоре после четырех часов небо посветлело, а в пять Сириус, сияющий белый шар, поднялся над горами Трапеции. А через час или два, верный своему слову комендант Больцен прислал джип, нагруженный шкурами бизантьяров.
Гермильда Варм играющая в "Фиделио" роль Леоноры, с отвращением вскрикнула и повернулась к даме Изабель.
– Вы же не можете серьезно полагать, что я натяну на себя такое.
– Это почему же? – спокойно возразила дама Изабель.- Ради нашей аудитории мы пойдем на какие угодно уступки.
Герман Скантлинг, исполняющий партию Пизарро, негодующе всплеснул руками:
– Может, вы мне тогда объясните, как я буду выражать свои чувства четырьмя руками? И которую из двух голов я должен использовать для того, чтобы просунуть туда свою собственную. И что, хотя бы приблизительно, мне делать с этими складками и вырезами сзади?
– Шкуры довольно дурно пахнут,- заметил Отто фон Ширап, поющий в "Фиделио" партию Флорестана.- И вообще, вся эта затея мне кажется довольно странной.
Рот дамы Изабель превратился в узкую полоску.
– По этому поводу не может быть никаких споров. Это ваши костюмы для сегодняшнего спектакля, и я больше не потерплю никакого нарушения субордина ции. В ваших контрактах это' положение определено вполне четко. От вас не могут потребовать рисковать здоровьем, но с небольшими неудобствами вы должны примириться. Так что не надо устраивать никаких истерик, и давайте больше не будем возвращаться к этому разговору,- она повернулась к стоящему невдалеке Роджеру.- Вот тебе, Роджер, случай проявить хоть какое-то участие. Отнеси эти шкуры к мистеру Сцинику в раздевалку и помоги ему подогнать их для участников сегодняшнего представления.
Роджер скорчил недовольную гримасу и подошел к стульям. Гермильда Варм с трудом сдержала гневный вздох:
– Я никогда еще не сталкивалась с таким оскорби тельным обращением.
Проигнорировав ее, дама Изабель отправилась на очередное совещание к Дайрусу Больцену. А артисты принялись обсуждать столь не понравившееся им нововведение…
– Вы слышали о чем-нибудь более фантастичном? – поинтересовался Герман Скантлинг.
Отто фон Ширап отрицательно покачал головой.
– Подождите, мы сообщим об этом безобразии в Гильдию! Все что я могу посоветовать, так это немного потерпеть! Подождите, еще полетят клочья чьей-то шкуры.