Космическая полиция (трилогия)
Шрифт:
— Привет, Беваль, — сказал Джосс. — Где твой папа?
Она показала на дом, затем посмотрела на Эвана и радостно воскликнула:
— Красить!
— Ой нет, — проронил он, погладив ее по голове. — Не сегодня.
Джосс выдавил улыбку.
— Мы скоро вернемся, малышка, — пообещал он, и напарники направились к дому.
Джосс постучал. Через несколько минут Лоренц отворил дверь и с удивлением посмотрел на них.
— Входите, господа.
Они вошли, Лоренц усадил их в гостиной.
— Я надеялся, что вы придете, — сказал он. — Я
— Радиус три, на стороне порта? — спокойно продолжил Эван.
Воцарилось долгое молчание. Лоренц переводил взгляд с одного на другого.
— Извините?
— Доктор, мы знаем, где находится фабрика, — сказал Джосс. — Мы знаем, что вы помогали в производстве «убийцы мозга», получая крупные суммы наличными от оптовиков, которые закупали наркотик у вас и перепродавали другим людям, здесь и на Земле. Мы собираемся арестовать вас. Но сейчас мы хотели бы поговорить с вами о способе доставки наркотика с Фридома на Землю. И от степени вашего добровольного сотрудничества с нами будет зависеть мера наказания, которая будет к вам применена.
Лоренц сел. Он просто оцепенел от ужаса, лицо его стало почти белым.
— То есть…
— Сэр, будет лучше, если вы расскажете нам все, о чем мы вас спросим, — вклинился в разговор Эван.
Лоренц потер лицо.
— А кто расскажет мне о том, что хочу знать я? — произнес он в пространство. — Что будет с моим ребенком?
Джосс с Эваном переглянулись.
— Дело только в ней, — тихо продолжал Лоренц. — Разве непонятно? Когда она родилась неполноценной, я не мог просто так сидеть и смотреть. Я должен был что-то сделать. Я должен был сделать все возможное, во что бы то ни стало. Это я виноват в том, что она родилась такой…
— Сэр, — сказал Джосс, — я вынужден возразить вам. Ген, носителем которого вы являетесь, передается в одном случае из шестисот… если у матери имеется необходимый усиливающий рецессивный ген. Так что виноваты не вы один, если это вообще можно считать виной.
— А разве это не ваша работа? — спросил Лоренц с горькой насмешкой. — Разве не ваше дело — выносить обвинение? И вы наверняка понимаете, каково это — выносить приговор самому себе. Мой приговор подтвердился. И нет смысла всю жизнь терзаться. Лучше сделать хоть что-нибудь, попытаться исправить положение. — Лоренц усмехнулся. — У меня хорошо получилось с местами рецепторов, должен признаться. Однако недостаточно… или не совсем удачно. Но скоро я сделаю то, к чему стремился.
Он начал оживать.
— Я подошел очень близко, — проговорил он почти умоляюще. — Я нашел, как замещать места нейротрансмиттеров без разрушающего эффекта, без истощения и уничтожения их положений! Мне осталось лишь сделать соединение стабильным…
— Доктор, — сказал Эван, — если вы не хотите усугубить ваше положение, вы должны говорить
— Вы не понимаете, — упрямо заявил Лоренц. — У меня нет времени. Я почти решил проблему, над которой работал шесть лет…
Эван встал. Джосс тоже, но (подумал он) вид его был не столь внушителен, как у Эвана. Удивительно, как этот человек умеет подавлять своим видом, если захочет.
— Доктор, — прервал Лоренца Эван, — боюсь, мы должны вас арестовать. Есть ли у вас на станции родственник или друг, которому вы могли бы доверить заботу о вашей дочери, пока ей не назначат опекуна?
Лоренц побледнел как смерть.
— Нет, ей нельзя, я же говорил вам!
У Джосса сердце сжалось от жалости. Становилось все очевиднее, что этот человек работает на износ. Ему осталось недолго. И дальнейший разговор с ним был лишен смысла.
— Если вы не хотите нам помочь, — сказал Джосс, — нам придется уладить это дело самим. — Он посмотрел на Эвана. — Может, Орловски?
Эван кивнул.
— Доктор, — сказал он, — пожалуйста, соберите вещи. Мы отправляемся в полицейское управление.
Лоренц весь сжался.
— Все, — пробормотал он. — Все кончено.
— Боюсь, что так, — холодно согласился Эван. — Собирайтесь.
Лоренц встал. Мгновение стоял, покачиваясь, затем повернулся к столику, прикрепленному к стене, на котором лежал его ноутбук и другие вещи.
За спиной у Джосса открылась дверь. Он обернулся и увидел Беваль, которая вприпрыжку вбежала в дом с криком:
— Папа, раскрасить копов!
…и тут кулак Эвана врезался ему в бок, швырнув его на пол, с линии выстрела игломета. Попади эти иглы в него, этого хватило бы, чтобы убить его несколько раз.
С полу он увидел, как Эван с непостижимой скоростью бросился к Лоренцу. Тот снова выстрелил, и Джосс прикрыл голову — иглы отскакивали от брони Эвана и сыпались на пол. Затем все кончилось — Эван вырвал у Лоренца игломет и отложил его в сторону, как вещественное доказательство, хотя по его лицу было видно, что он с удовольствием раздавил бы это оружие, как клопа. Он схватил Лоренца и встряхнул его.
— Не надо! — раздался крик сзади. Эван обернулся, Джосс вскочил с пола, стараясь не оцарапаться о ядовитые иглы. На дергающемся личике Беваль было написано страшное горе.
— Ладно, — сказал Эван. — Идемте, доктор. Джосс?
— Я отведу ее к доктору Орловски, — ответил Джосс. Противоречия терзали его — они арестовали тех, кого должны были арестовать… но почему он не ощущал радости, почему он был так несчастен? Он взял Беваль за руку и сказал: — Погуляем, малышка? Я хочу познакомить тебя с очень хорошей женщиной. У нее в саду столько цветов!
— Хорошо, — сказала Беваль. — Пока, папа.
За спиной Джосс услышал рыдания. Мужские.
Он ожесточился сердцем и повел ребенка прочь.