Космическая шкатулка Ирис

Кольцова Лариса

– Ты узнаешь его по ботинкам, – сказал Радослав. – Наша технология. Он из них не вылезает принципиально. Там у него связь со звездолётом и прочие нужные ему для выживания штучки. У местных таких ботинок нет. Они вызывают у них острое любопытство, но и только. Что это парень на себя обул? Что за несуразицу? А потом, – да мало ли чудаков на свете,– так они думают. Тут народ в целом весьма добродушный, как я заметил. Не цеплючий до других, если они сами не цепляются.

– Конечно, мне бы и стоило иногда посещать их Центральное Древо Мира. У меня там и знакомцы имеются… – раздумывал Кук вслух. – Подключать их, конечно, к поискам не буду. Опасно. Сами такие черти ушлые, что на мякине не проведёшь. Но кое-что

выведать попытаюсь. Да и прогулка пешая в моём возрасте не повредит иногда.

– Ландыш мне жаловалась как раз на обратное, – в комнате оказался Костя. Он уловил последние фразы беседы, – она ещё до своей беременности гуляла по этому столичному Древу как кот учёный. То есть кошечка. Пошла в брючках, и такое пережила! За нею толпы ходили и её осмеивали. «Ой, а ножки-то какие тонкие и длиннющие! А грудь как у женщины! Да это урод! Смотрите, не баба, не мужик! Вот несчастье какое»! И не отставали, пока она не запрыгнула на их скоростную дорогу, умышленно сев в вагон для бродяг. Бродяги и всякая асоциальная мелочевка здесь как раз более лояльные ко всяким странностям. Тех, кто опасен по-настоящему, исполнительные силовые власти просто топят в океане. А мелких нарушителей того, сего, неудачников всякого рода власти особо-то не прессуют. Как где-то я прочитал, не запрещают жить окончательно, но и не разрешают полностью. А в машине той, где отделение для бродяг, такая вонь, такая антисанитария. Пока Ландыш доехала до места, так чуть сознания не лишилась.

– Чего это она с тобою так откровенна? – подозрительно уставился на сына Кук.

– От скуки, думаю. Радослав не балует её общением. Она жалуется, что он не любит общения не по существу дела, считая его пустой болтовнёй.

– Какие у тебя могут быть тут дела? – поинтересовался Кук у Радослава. – На курорте? Ты Ландыш своим небрежением не обижай.

– Курортную зону ты оставил за собою. Тут климат мало походит на субтропики. – В который уже раз отношение Кука как к зависимому младшему домочадцу ощутимо задело Радослава. И он подумал о том, что стоит всё же озаботиться своим устроением без подачек Кука. Кук конвертировал драгоценные металлы в местные деньги, имея свои каналы связи в нужных для этого кругах местного социума. Но никого в свои тайны не посвящал. За спиной Кука они с Андреем часто обдумывали проект собственного независимого от старика существования. Да и бездельничать осточертело настолько, что никакие путешествия по лику континентов не скрашивали уже собственное иждивенчество в собственных же глазах. А посторонние глаза допущены к их жизни не были. Тут Кук явил все свои таланты как величайший конспиролог.

– Что поделаешь, Радослав. Я по праву первенства занял лучший континент. И ведь смотри, даже межконтинентальные расстояния не способны избавить нас от трений.

– Можно облегчить себе задачу тем, что локализовать поиск в определённом месте, а не бродить по всему городу, – вернулся Радослав к теме о поиске Фиолета.

– Каким образом? – не понял Андрей. – Где это место?

– Я после того, как Фиолет пропал из моего обзора, огляделся на местности и увидел вот что. Рядом находился обширный комплекс торговых площадей, нечто вроде вернисажа народных промыслов. Я сунулся туда. Место колоссальное по протяжённости, но… – Радослав тянул время, играя на нервах у Кука умышленно, мстя ему за подковырки. Кук не любил длинных повествований не по существу дела. – И вот что я там обнаружил. Стоит себе павильончик. Обычный, каких там множество. Я мог бы туда и не заглядывать. Но я зашёл…

– Да не тяни ты кота за яйца! – заорал Кук, – ещё архитектуру опиши.

– И опишу. Он несколько выделялся из общего ряда тем, что там продавали среди картин местных умельцев вот что… – Радослав опять замолчал. Кук тоже молчал, уловив его недостойную игру. – А умельцы там,

скажу вам, стоят того, чтобы их посмотреть. Я даже купил пару картин в спальню Ландыш.

– В спальню Ландыш? – переспросил Кук, – у вас разные спальни? Вы что же не муж и жена уже?

– Ей удобнее спать от меня отдельно. Да она и с самого начала так решила. Сама не приходила никогда. Ждала, что я первый…. Она стала тут вне конкурса единственной королевой, как она думает. Она решила меня таким образом воспитать как идеального мужа. И я не возражал.

– Хрен бы с её воспитанием, не я ей достался. Да и королев тут столько! Целых три континента на любой цвет и любой вкус. Продолжай дальше, о чём и тянешь резину.

– Среди прочего, всякого красивого и даже чудовищного по своему безвкусию, там были особые картины и особые пейзажи. Торговец сказал, что на них огромный спрос среди высокоинтеллектуальных посетителей и ценителей редкостей. Картины не были нарисованы местными красками, или чем они там ещё рисуют. Они были созданы при помощи цветного принтера. А пейзажи наши земные. А также инопланетные, а также те, что были в наличии в такой роскошной и такой неустроенной Паралее.

– И что с того, что земные? – не понял Кук. – Тут пейзажи от земных и не отличаются почти.

– А города? Земные города, Кук. А изображения тех миров, о которых тут и слыхом не слышали, глазом не видели, потому и столбенеют от его картинок. Тут, оказывается, на фантастику большой спрос.

Все замолчали. Молчали долго. Подал голос опять Кук, – Выходит, Фиолет не растерялся. Учёл запросы рынка и стал лепить свои картинки себе на прокорм. Молодец! Торговец знает его местообитание? – Кук уже ликовал. – Чего ж ты нас томил!

– Нет, Кук. Торгаш ничего о нём не знает. Кроме того, что странный мужик, похожий на бродягу, приносит ему, когда пару раз в месяц, когда и раз в месяц охапку таких вот поделок. Они сразу же скупаются у него оптом в дорогие магазинчики уже для рафинированных ценителей прекрасного. Я и те-то, что увидел, застал по случайности. Их сразу же у него забирают другие торговые агенты. Торговец просил того бродягу приносить свои шедевры чаще. Человек сказал, что чаще он не может. Трудности с изготовлением. Наверное, Фиолет понимает, что не стоит сбивать цену на то, что является редкостью. Или боится привлечь к себе ненужное внимание из числа других агентов – скупщиков. Ясно, что Фиолет шифруется и не хочет выдавать место, где он и обитает. А оно там, где поблизости его корабль.

– И теперь мы должны патрулировать как в детской игре входы в тот вернисаж? – спросил Андрей.

– Если приносит раз в месяц, а ты видел его только что, то сразу же там и делать нам нечего, – заявил своё мнение Костя.

– Там может и нечего, – не согласился Кук, – а где уверенность, что он не живёт в самой столице или где-то недалеко? Что он бродит и ещё по каким-то улицам и местам. Нет. Будем патрулировать город, как и решили. Ты, Костя, первым и выйдешь завтра же.

Костя не обрадовался нисколько, – Чего я буду там бродить по их зарослям, как кот учёный? Ещё и за бродягу сочтут, прицепятся, да и подхватят под белы ручки для установления личности. Я не раз такое тут наблюдал. Я и не умею так. Чтобы бесцельно.

– Почему бесцельно? – спросил Кук. – А девушки? А ресторанчики? Да и мало ли чего. Обстановка там мирная. Криминал минимальный. Погрузись в изучение местной среды более глубоко. Отвлекись несколько от своих полётов над планетой, да от дежурств в звездолёте. Ты стал как отшельник, Костя. Скоро и разговаривать разучишься, как Радослав. Надо, ребята, погружаться в местную среду глубже. Берите пример с меня. Я веду активный образ жизни, уже свой тут человек для множества местных обитателей. И даже тут, где царство Радослава, я знаю отнюдь не рядовых людей лично. А мне за девяносто лет.