Космические пираты
Шрифт:
— Спасибо, Пуфичек! Можно я тебя мысленно поглажу, раз руки заняты? Без тебя я бы там до самой Луны в качестве солнца провисела.
Вот так друзья впервые встретились с невесомостью. А уже спустя несколько часов прекрасно с ней справлялись. Как это делали Дормидонт с Пуфиком, мы уже знаем. Альф и Аза пристегнули себя ремнями. Ведь им все равно нельзя было отходить от приборов управления. Марс просто-напросто стал еще более осторожным.
Ну а Жвачкин, наоборот, получив богатый опыт невесомости, использовал его совсем в другом качестве. Он не стал передвигаться по кораблю методом
Так и должно быть при невесомости. Даже для того, чтобы спать, не требуется мягкая кровать. Ведь веса нет! Пристегнув себя к чему-нибудь неподвижному, спать с одинаковым эффектом можно было как на потолке, так и в воздухе между полом и потолком. При таких открывшихся возможностях Жвачкин стал отличным курьером от капитанской рубки к двигательному отсеку.
Межу тем за всеми новыми событиями незаметно прошел день. Людям давно пора было перекусить, И тут Жвачкин оказался незаменимым! Кухня сама пришла к пилотам. Хорошенько перекусив бутербродами, Аза захотела запить все вишневым соком. Ее желание было выполнено. Жвачкин взял чашечку и открыл на груди краник. Струя красной жидкости ударилась о дно чашки.
То, что произошло дальше, было для него полной неожиданностью. Струя повела себя так, как если бы на земле напиток наливали из сифона в чашку, перевернутую вверх дном. Скользнув по стенке вниз, сок не стал накапливаться на дне чашки, а в виде такой же струи выбрался по другой стенке и устремился вверх.
Там, ударившись о потолок, струя начала втягиваться в одну большую каплю, размером с хороший апельсин. Повисев немного под потолком, «апельсин» под воздействием каких-то неведомых сил стал медленно перемещаться по воздуху.
— Вот это фокус! Где ты такому научился?
Жвачкин, довольный похвалой, не стал отпираться в своих способностях. Если бы он знал к чему это приведет, то был бы немного скромнее в своей самонадеянности.
— Мы еще не то умеем. Мы и обратно могем!
Он зачерпнул обратно чашкой проплывавший мимо него как раз в это момент «апельсин» На этот раз от удара о чашку апельсинчик неожиданно лопнул и разлетелся во все стороны сотней мелких «вишенок» и «зернышек».
Не успел Жвачкин еще раз похвалиться своим «умением», как раздался встревоженный голос Альфа:
— Если эта жидкость попадет в панель управления, то может случиться «короткое замыкание» и аппаратура придет в негодность. — И сам принялся рукой отмахивать капли от пульта.
Имелась и еще одна опасность, о которой Альф даже не подозревал. Ведь вместе с воздухом эти капли могли попасть в органы дыхания людей. Последствия были бы самыми плохими.
Пришлось всем срочно заняться сбором «урожая». На этот раз не в чашку, а в целлофановые мешки. Слабоподвижные Альф и Аза помогали тем, что просто проглатывали проплывающие мимо них капли. Как крупные, так и мелкие.
Окончив сбор, весь сок собрали в один мешок, из которого затем осторожно выдавили его в бутылку. Теперь осталось на бутылочку надеть большую соску и посуда для питья была
Освоив процесс еды, можно было и лунную дорогу считать полностью освоенной.
Глава 8
Прилунение
Неприятности не приходят по одиночке. Не вылакав и полбутылочки, Аза неожиданно заметила, как на заднем экране, куда теперь переместилось изображение Земли, появилось еще одно пятно.
— Шоколадик, твой сок попал на экран.
На всякий случай тот потер экран рукой, но пятно при этом даже не шелохнулось.
— Раз это не сок, тогда, значит, Луна, — легко поменяла мнение Аза. — Мы же к ней и летим.
— Если мы к ней летим, то почему тогда ее изображение на заднем экране, а не на переднем? Что-то здесь не то! — засомневался Марс. — Нужно проверить расстояние от Земли.
— 400 000 километров, — ответил Альф, посмотрев на счетчик расстояния. — Сколько? — удивился он сам себе. — Аврал! Полундра! Мы пролетели Луну. Все на срочный сбор!
Через пять минут Дормидонт и Пуфик, цокая на магнитных подковках, появились в рубке. Все склонились над приборной доской, не понимая, как при заданном курсе на Луну они проскочили мимо цели. Тем не менее в окошке курса упрямо лезло в глаза слово «Луна».
А вот это что? — первым обратил внимание еще на одно окошко Жвачкин, под которым было написано любимое им слово «координаты».
В этом окошке оказались одни нули.
— Все понятно, сделал, заключение Дормидонт. — Не задав координаты, мы и не могли до нее долететь. Еще хорошо, что Аза заметала. Не зная времени полета и как Луна выглядит вблизи, мы могли бы улететь так далеко, что и обратной дороги не нашли бы. Ведь для возврата надо тоже знать координаты, а мы перед полетом об этом не подумали. В этом большое упущение нашего главного географа и навигатора, — неожиданно закончил он.
Это был один из немногих моментов, когда Жвачкин смешался. Так опростоволоситься! Но и спускать Дормидонту обвинение было не в характере Жвачкина.
— А зачем тогда окошко «Курс»? — ехидно спросил он. Для какой такой надобности в нем нужно набирать названия планет? Может для красоты? Я думаю, что те, кто придумал этот корабль, были не менее разумны, чем ты, высокоуважаемый Дормидонт.
Дормидонт ответа не знал и молчал. Замолчал и Жвачкин, что было на него не похоже при отступлении противника. Кажется, он вспомнил что-то важное. Но рассказать всем, значило признать свою неправоту. Однако чувство долга победило, тем более, что проверка предположения была для них жизненно необходимой.
— Согласен, — с трудом выговорил он. — С координатами я дал промашку. Это моя ошибка..
Высказав такое, Жвачкин подумал, что сейчас ему станет совсем плохо. Как ни странно, признав упущение, ему стало намного легче. Тем более, что никто и не собирался его ругать. С кем такого не бывает? Все не предусмотришь. Важно учиться на ошибках. А это у них как раз и получалось.
— Так вот, — с гораздо большим подъемом продолжил он. Альф, ты когда включил локатор? Мне кажется, что уже в полете, перед открыванием броневой защиты.