Космические приключения доктора Кинни
Шрифт:
– Интересно, почему с Меркурием всегда было связано столько тайн? – задумчиво размышлял архитектор. – Похоже, что большой пятифутовый телескоп на горе Вильсон должен был показать все.
– Спросите дока, – дипломатично предложил Смит.
Джексон повернулся и позвал маленького человечка с другой стороны машины. Тот рассеянно посмотрел на научный прибор, с помощью которого он проверял химическую очистку воздуха в комнате, затем подошел к кислородным баллонам и немного перекрыл поток, ссылаясь на свои цифры в строгой точности, присущей его ремеслу. Он
– Меркурий находится так близко к Солнцу, – ответил он на вопрос архитектора, – что его всегда было трудно наблюдать. Астрономы долгое время не могли прийти к единому мнению, о том, что он всегда обращен к Солнцу одной и той же стороной, как Луна к Земле.
– Значит, его день такой же продолжительностью, как и год?
– Да, восемьдесят восемь наших дней.
– Непрерывный солнечный свет! Значит, он не может быть обитаем?
Архитектор очень мало знал о планетах. Его включили в состав группы потому, что, наряду с профессиональными знаниями, он обладал выдающимися способностями любителя древностей. Он знал о деяниях древних столько же, сколько среднестатистический человек знает о бейсболе.
Доктор Кинни покачал головой.
– В настоящее время, конечно, нет.
Джексон мгновенно оживился.
– Тогда, возможно, когда-то там были люди!
– Почему бы и нет? – легкомысленно заметил доктор. – Конечно, сейчас там мало или вообще нет атмосферы, но это не значит, что ее никогда не было. Даже если это совсем маленькая планета – менее трех тысяч миль, она меньше Луны, – когда-то на ней было много воздуха и воды, как и на Земле.
– А что стало с воздухом? – поинтересовался Ван Эммон.
Кинни с упреком посмотрел на него. Он ответил:
– Вы должны знать. Сила тяжести Меркурия составляет лишь две пятых от земной; человек, весящий сто пятьдесят на родине, будет весить там всего шестьдесят фунтов. И нельзя ожидать, что легкие, как воздух, предметы останутся навечно на планете, притяжение которой не превышает этой силы, в то время как Солнце находится всего в тридцати шести миллионах миль от нее.
– Примерно на треть меньше, чем от Земли до Солнца, – прокомментировал инженер. – Джордж, там, наверное, жарко!
– На освещенной солнцем стороне – да, – ответил Кинни. – На темной стороне холодно, как в космосе – четыреста шестьдесят градусов по Фаренгейту.
Несколько минут они молча размышляли об этом. Инженер подошел к другому окну и посмотрел на Венеру, которая в то время находилась на расстоянии около шестидесяти миллионов миль от Солнца. По возвращении они собирались посетить "сестру-близнеца Земли". Через некоторое время он вернулся к команде, готовый задать еще один вопрос:
– Если Меркурий когда-то был обитаем, то его день был не таким длинным, как сейчас, не так ли?
– Нет, – ответил ученый. – По всей вероятности, его день был такой же длины, как и наш. Меркурий, знаете ли, сравнительно старая планета, будучи меньшего размера, он остыл раньше Земли и больше подвергался воздействию солнечного притяжения. Но с тех пор, как у него был
– Но ведь Меркурий был создан из той же группы вещества… – предположил геолог.
– Тогда нет причин, почему жизнь не могла существовать там в прошлом! – воскликнул архитектор, его глаза сверкали инстинктом прирожденного специалиста по древностям.
Он с нетерпением поднял глаза, когда доктор кашлянул и сказал:
– Не забывайте, что даже если поверхность Меркурия частью испепелена, а частью заморожена, то между ними должна быть область, которая не относится ни к той, ни к другой.
Он взял со стола небольшой глобус и провел пальцем по нему от полюса до полюса.
– Итак. Должна быть узкая полоса территории, где солнце лишь частично находится над горизонтом, и где климат умеренный.
– Тогда… – почти вскричал архитектор от восторга, который был лишь немного сильнее, чем у остальных двоих, – тогда, если на Меркурии когда-то были люди…
Доктор глубокомысленно кивнул.
– Возможно, они есть и сейчас!
Глава II. Мертвый город
С высоты нескольких тысяч километров Меркурий на первый взгляд сильно напоминал Луну. Общий вид был такой же – унылый диск с небольшими выступами по окружности, крупными неравномерными пятнами темноватого оттенка, разбавленными множеством ярко освещенных участков, линий и пятен.
Однако при ближайшем рассмотрении обнаружилась заметная разница. Оказалось, что вместо кратеров, которыми всегда отличалась Луна, на Меркурии виднелись цепочки настоящих гор.
Доктор издал вздох досады, смешанный со щедрым волнением.
– Как жаль, что эти горы нельзя было различить на Земле, – посетовал он. – Мы бы не стали так поспешно объявлять Меркурий мертвым миром.
Остальные были слишком увлечены, чтобы комментировать происходящее. Летательный аппарат быстро опускался все ближе и ближе к планете; Смит уже приостановил подачу тока, с помощью которого он притягивал Куб к северному полушарию маленького мира, и теперь использовал отрицательное напряжение. Таким образом, он хотел затормозить их падение и не дать кораблю разбиться.
Вдруг геолог Ван Эммон, чьи глаза были прикованы к биноклю, издал возглас удивления.
– Посмотрите на эти разломы!
Он указал на область к югу от того места, куда они направлялись, которую можно назвать зоной горения планеты.
Сначала было трудно что-либо разглядеть, но затем, мало-помалу, перед их глазами развернулась гигантская, паукообразная система расщелин в чужой поверхности под ними. От точки, расположенной почти прямо напротив Солнца, эти трещины расходились в полудюжине разных направлений; огромные, неправильной формы расщелины пронизывали и горы, и равнины. Местами их ширина достигала сотен миль, а глубина не поддавалась никакому определению. Насколько могли судить четверо в Кубе, они были бездонными.