Космический десант
Шрифт:
– Чего даст?
– Ничего я ей не дам, – сказала Анфиса.
– Так держать, – приободрил ее Дегустатов. – Сейчас, товарищи, разместитесь, устроитесь, я на склад сбегаю, белье чистое выдам, ничего не жалко. Мой долг – о вас позаботиться. Насчет расплаты не беспокойтесь, уладим. Свет включается здесь вот и здесь, сюда – охрану, сюда – руководство. Леночка поживет пока в двухкоечном номере. Если вопросов больше нет, я на несколько минут вас оставлю. Все самому приходится делать, поймите меня правильно.
– А
– По коридору последняя дверь направо.
Дегустатов вспомнил, как топотал в туалете сказочный конь, и решил старика туда не провожать. Пускай сам догадывается, что к чему. И в этом было даже некоторое злорадство.
На прощание Дегустатов щелкнул два раза выключателем. Продемонстрировал электричество. Ожидал, что снова они повалятся в ноги. Но в ноги не повалились, наверное, потому, что лампочки в коридоре и комнатах были слабые, по пятнадцать свечей.
Уборщицу тетю Шуру и сестру-хозяйку Александру Евгеньевну Дегустатов разыскал в дежурке. Они пили чай из электросамовара.
– Где-то вы гуляли, Иван Юрьевич? – поинтересовалась Александра Евгеньевна, завидя в дверях крепкую, широкую в плечах и бедрах фигуру директора. – Владения проверяли? А мы уж думали, забыл, что чай стынет.
– Новости есть? – спросил Дегустатов.
– Нет. Звонил Удалов из стройконторы, спрашивал, не возражаем ли против шиферу?
– Мне хоть шифер, хоть солома – только чтоб не текло. Из города к нам никто не собирается?
– Нет, не звонили.
– Тогда вот что: достань-ка мне двенадцать комплектов белья и одеял.
– Зачем же? Заезда еще не было.
– Был заезд. Проспала, Александра Евгеньевна.
– Да я безвылазно здесь сижу с самого утра, – обиделась сестра-хозяйка и опустила подбородок на мягкие складки шеи.
– Киногруппа приехала, – соврал Дегустатов. – На автобусе. Ворота были открыты. Я их сам во втором корпусе разместил. Исторический фильм снимать будут. В трех сериях. Про восстание Степана Разина.
– Ой, – обрадовалась уборщица Шура. – А артистка Соловей приехала?
– Я их в лицо не всех знаю, – признался Дегустатов. – Может, и Соловей.
– И Папанов?
– Папанова нет, – уверенно сказал Дегустатов. – Пошли за бельем. Неудобно, люди ждут. С дороги устали. Из Москвы ехали. Расплачиваться будут по безналичному. И попрошу артистов не беспокоить. С вопросами не соваться и так далее. Среди них есть иностранцы.
– И иностранцы?
– Да. Русский язык знают, но нашей действительности не понимают. Несите все добро во второй корпус. Я там ждать буду.
Дегустатов покинул дежурку и уже снаружи, заглянув в окно, крикнул тете Шуре:
– Самовар долей. Чаем гостей угостим.
Тетя Шура быстро закивала
Тетя Шура с Александрой Евгеньевной притащили ворох простыней и наволочек к веранде второго корпуса и хотели было заправить постели, а заодно и посмотреть на артистов, но Дегустатов уже сторожил у входа.
– Здесь складывайте, – велел он. – Внутрь ни шагу.
– Конечно, конечно, – согласились женщины, хотя заглянуть внутрь хотелось хоть одним глазком.
Они пошли вокруг корпуса, дальней дорогой, издали косясь на закрытые окна, за которыми были шевеление и яркие одежды. И уж совсем отчаялись увидеть что-нибудь, как одно из окон растворилось и чернобровая женщина выглянула наружу и сделала круглые глаза. Это была Анфиса, которую в самое сердце поразили одежды обслуживающего персонала, надо сказать, самые обычные, без претензий, юбки чуть ниже колен и волосы не в косу, а забранные в пучок на затылке у Александры Евгеньевны и довольно коротко остриженные у тети Шуры.
– А-ба-ба-ба, – проговорила актриса и остановилась с открытым ртом.
– Вы, гражданка, в каких фильмах снимались? – вежливо спросила тетя Шура, большая любительница киноискусства.
– А-ба-ба, – повторила Анфиса и перекрестилась двумя перстами.
– Иностранный язык, – вздохнула Александра Евгеньевна. – Страшно уважаю людей, знающих иностранные языки.
Больше разговора не получилось. Из-за спины Анфисы выдвинулся суровый Дегустатов, погрозил пальцем и захлопнул окно.
– Заметила? – сказала тетя Шура. – В кокошнике и древнем сарафане. Совместная постановка.
Они пошли дальше по дорожке, обсуждая новость, а Анфиса подвернула юбку до колена, прошлась по комнате, показывая крепкие, ладные ноги, и спросила Дегустатова:
– Так у тебя в царстве юбки носят?
– И еще короче, – сознался Дегустатов. Хотел было показать на Анфисиной юбке, как короче, но в дверях появилась княгиня Пустовойт, оценила обстановку и произнесла:
– Может, государь, в твоем царстве все бабы ходят простоволосыми и бесстыдно ноги заголяют, но учти, что царевне такого знать не можно. Так что прикажи своим служанкам подолы опустить. И до свадьбы вокруг Анфиски не вейся.
Когда тетя Шура и Александра Евгеньевна вернулись в дежурку, чтобы заварить чай, там уже сидел гость. Гость не гость, пожарник Эрик. Он сидел у поющего самовара, читал книжку, готовился к экзамену в педагогический институт.
– Ты чего к нам? – поинтересовалась тетя Шура, поздоровавшись. – Все у тебя в порядке?
– Все в порядке, – ответил Эрик. – Пришел по долгу службы. Перед началом сезона оборудование проверить. Как тут огнетушители, лопаты, крюки, щиты пожарные, все ли на месте.