Космический госпиталь. Том 2
Шрифт:
А АУГЛ-Сто шестнадцатый впервые с тех пор, как землянин начал с ним разговаривать, перевел внимание на Ча Трат. Он смущенно проговорил:
– Пожалуй, я чувствую себя намного лучше, но все-таки меня пугает все то, что мне предстоит сделать. Это было заклинание? О'Мара – хороший чародей?
Стараясь сдержать переполнявшие ее чувства, Ча Трат ответила:
– Это – начало очень хорошего заклинания. Говорят, что истинно великий чародей заставляет своего пациента много трудиться.
О'Мара уже в который раз произнес нечто непереводимое и дал знак Гредличли, что
– О'Мара, – торжественно проговорил он, – ты можешь звать меня по имени.
Они вышли из переходной камеры. На сестринском посту все уже подняли лицевые стекла шлемов, кроме Гредличли, которая сердито проворчала:
– Видеть больше не желаю эту выскочку, эту... ситзачи. Пусть она держится от меня подальше! Я понимаю: Сто шестнадцатый поправится и покинет нас, это меня радует. Но вы только посмотрите, что тут творится! Все поломано! Я отказываюсь принимать эту практикантку у себя в палате. Решение окончательное!
Некоторое время О'Мара молча смотрел на хлородышащую Старшую сестру. Затем спокойным, лишенным эмоций тоном правителя сказал:
– Безусловно, это ваше право, но Ча Трат будет позволено или одной, или вместе со мной навещать больного так часто, как этого потребует он или я. Не думаю, что лечение Сто шестнадцатого затянется. Мы благодарны вам за помощь, Старшая сестра. Я не сомневаюсь, что вам не терпится вернуться к исполнению ваших прямых обязанностей.
Когда Гредличли ушла, Ча Трат сказала:
– У меня до сих пор не было возможности высказаться, и я не уверена в том, как будут восприняты мои слова. На Соммарадве никого не удивляет хорошая работа чародея высокого уровня. Поэтому похвала со стороны нижестоящего персонала считается ненужной и даже оскорбительной. Но в данном случае...
О'Мара поднял руку. Ча Трат умолкла, а психолог сказал:
– Что бы вы сейчас ни наговорили – будь то комплименты в мой адрес или наоборот, – это не будет иметь никакого отношения к вашему будущему, так что лучше помолчите.
Произошла большая неприятность, Ча Трат, – продолжал он угрюмо. – Скоро весь госпиталь узнает обо всем, что тут случилось. Вы должны понять, что для Старшей сестры ее палата – это ее царство, сестры – ее подданные. Возмутителей спокойствия, включая практикантов, проявляющих излишнюю инициативу, отправляют в ссылку, что на практике означает домой или в другую больницу. И я буду очень удивлен, если теперь отыщется хоть одна Старшая сестра, которая захочет взять вас на практику в свою палату.
Землянин сделал паузу, дабы соммарадванка уяснила смысл сказанного, и продолжал:
– У вас два варианта. Отправиться домой или согласиться на работу, не имеющую отношения к медицине, – рабскую работу в рядах обслуживающего персонала.
К своему удивлению, соммарадванка уловила в его тоне сочувствующие нотки.
– Вы были такой старательной, я возлагал на вас такие надежды, Ча Трат, – вмешался в разговор Креск-Сар. – Но даже
И если вы не уволитесь, – добавил Старший врач, – вы очень скоро получите ответ на тот вопрос, что задавали мне утром на рекреационном уровне.
Ча Трат очень хорошо помнила свой вопрос и то оживление, какое он вызвал у приятелей преподавателя. Еще она не могла забыть тот стыд, который испытала, узнав о своих новых обязанностях. Тогда она подумала, что ничего более унизительного военному хирургу предложить не могут, но ошиблась.
– По сей день мне неведомы законы этого госпиталя, – отвечала она, – но я понимаю, что каким-то образом их нарушила и, следовательно, должна понести наказание. Я не ищу легких путей.
О'Мара вздохнул и сказал:
– Вы сами приняли решение.
И, прежде чем она успела открыть рот, снова вмешался Старший врач.
– Перевод Ча Трат в санитарки – это преступление! – воскликнул он. – Она самая способная практикантка в классе. Надо дождаться, когда отбушует Гредличли или когда другая сплетня заставит забыть сегодняшнее недоразумение. Вы же можете подыскать палату, куда бы Ча Трат взяли с испытательным сроком, и...
– Хватит, – с явным раздражением прервал его О'Мара. – Я не привык менять свои решения. Я устал, проголодался, и мне тоже порядком надоела ваша практикантка. Но такая палата есть, – смилостивился он. – Гериатрическая для ФРОБ. Там хронически не хватает персонала. Возможно, положение у них достаточно отчаянное для того, чтобы они согласились принять Ча Трат. Это, правда, не та палата, куда бы я направил практикантку не того вида, что сами больные, но я поговорю с диагностом Конвеем при первой же возможности.
А теперь уходите, – сердито закончил он, – иначе я произнесу заклинание, и вы оба окажетесь в ядре ближайшего белого карлика.
По дороге в столовую Креск-Сар просветил Ча Трат:
– Это очень тяжелая палата, и работа там еще труднее, чем санитарская. Но там больным можно говорить все, что вздумается, и никто не станет возражать. Там у вас неприятностей не будет, что бы ни случилось.
Слова нидианина были на слух хорошими и вселяли уверенность, и все же в его голосе Ча Трат уловила сомнение.
Глава 7
Ей дали еще два выходных. Но было ли то вознаграждением за помощь в инциденте с АУГЛ-Сто шестнадцатым, или О'Мара просто долго договаривался, чтобы Ча Трат взяли в гериатрическую палату для ФРОБов, этого она не знала. А Креск-Сар не говорил. Соммарадванка трижды наведывалась в палату к Сто шестнадцатому и подолгу задерживалась у него. Но принимали ее там так холодно, что удивительно, как не замерзала вода. Ни на рекреационный уровень, ни по коридорам Ча Трат больше ходить не отваживалась. Она решила, что если будет торчать у себя в каюте и смотреть учебные передачи, то меньше шансов угодить в беду.