Космический госпиталь
Шрифт:
На следующее утро Конвей два часа провел возле своего пациента, прежде чем собрался консилиум, о котором он накануне просил О'Мару. Нового выяснить ему почти не удалось, он только лишний раз убедился, что ничего не сможет сделать без специалистов.
Первым появился доктор Приликла. О'Мара и Скемптон, главный инженер Госпиталя, пришли вместе. Последним появился доктор Маннон, задержавшийся в операционной ДБЛФ. Ворвавшись в палату, он притормозил, а затем медленно дважды обошел вокруг пациента.
— Похоже
Все поглядели на него.
— Увы, это не мак, — вздохнул Конвей. — Совсем не так просто и безвредно. — Он подкатил к пациенту рентгеновскую установку. — Парни из Лаборатории патологии считают, что это злокачественные образования. А сам пациент, если вы присмотритесь внимательней, не имеет ничего общего с баранкой. Физиология, характерная для ДБЛФ, — цилиндрическое тело со слабо выраженным скелетом и сильной мускулатурой. Ложное впечатление создается тем, что по одному ему известной причине он старается проглотить собственный хвост.
Маннон внимательно вгляделся в изображение на экране рентгеновской установки и, выпрямившись, развел руками.
— Типичный заколдованный круг, — произнес он и добавил:
— Поэтому-то вы и пригласили О'Мару? Подозреваете, что у пациента не все дома?
Конвей пропустил вопрос мимо ушей и продолжил:
— Поражение наиболее значительно там, где смыкаются рот и хвост пациента. В сущности, эти области настолько поражены, что трудно разглядеть границу между ними. Очевидно, опухоли весьма болезненны или по меньшей степени вызывают неодолимый зуд — вот почему он буквально вгрызается в свой собственный хвост. С другой стороны, такое положение тела может объясняться непроизвольным сокращением мышц, которое вызвано либо поражением, либо чем-то вроде эпилептической судороги…
— Второе мне кажется реальней, — вмешался Маннон. — Чтобы поражение успело перейти с хвоста на ротовую часть, или наоборот, нужно, чтобы челюсти были сомкнуты длительное время.
И на этот раз Конвей, казалось, не слышал замечания.
— На погибшем корабле существовала искусственная гравитация, продолжал он, — но я установил, что условия жизни пациента близки к нашим.
Жаберные щели по обе стороны головы, не затянутые ещё опухолью, служат для дыхания. Отверстия меньшего размера, частично прикрытые мышечными выростами, служат ушами. Пациент может слышать и дышать, но не может есть.
Надеюсь, вы согласны, что сначала следует освободить рот?
Маннон и О'Мара согласно кивнули. Приликла развел четырьмя манипуляторами, что означало примерно то же самое, а Скемптон глазел в потолок, размышляя, наверно, о том, не напрасно ли его пригласили. Однако именно к нему и обратился Конвей. Пока они с Манноном будут согласовывать код операции, Приликле и главному инженеру придется взять на себя вопросы связи. В то время как Приликла будет изучать эмоциональную реакцию пациента, Скемптон с помощниками проведут ряд звуковых опытов. Как только будет установлен слуховой барьер пациента, следует модифицировать транслятор, и сам
— Здесь и так многовато народу, — деловито сказал Скемптон. — Я и один справлюсь. — Он подошел к интеркому, чтобы заказать необходимое оборудование.
Конвей обернулся к О'Маре.
— Молчите, я хочу сам догадаться, — сказал старший психолог, прежде чем Конвей раскрыл рот. — Мне достанется самая легкая работа: как только мы найдем способ общения с пациентом, убедить его, что эти мясники — я имею в виду вас с доктором Маннон — не причинят ему вреда.
— Совершенно верно, — улыбнулся Конвей и поспешил переключить его внимание на пациента.
Конвею доводилось видеть злокачественные образования и на земных больных, и на инопланетных, а потому он понимал, что справиться с этим будет нелегко.
Словно плотная волокнистая древесная кора, поражение совершенно скрывало место соединения ротовой полости с хвостом. Ко всем трудностям кости челюсти не просматривались на рентгеновской установке, так как опухоль была почти непрозрачна для рентгеновских лучей. Под корой скрывались и глаза пациента, что также требовало особой осторожности при операции.
Указав на расплывчатый силуэт на экране, Маннон с чувством произнес:
— Пусть бы он хоть почесался. Он так стиснул зубы, что едва не лишился собственного хвоста! Совершенно очевидно — это состояние эпилептического характера. Или же умственное расстройство…
— Ну и ну! — с досадой воскликнул О'Мара.
Тут прибыло оборудование Скемптона и он с Приликлой принялся калибровать транслятор. Испытания потребовали немалых усилий, так как больной находился в бессознательном состоянии, и Конвею с Манноном пришлось перейти в Главную операционную, чтобы решить, что предпринять дальше.
Появившийся через полчаса Приликла сказал, что уже можно поговорить с пациентом, хотя тот пока не вполне оправился. Все поспешили в палату.
О'Мара постарался внушить пациенту, что рядом с ним друзья, что пациент им симпатичен и что они сделают все, что от них зависит, чтобы ему помочь. Он тихо говорил в свой транслятор, а из аппарата, расположенного возле головы пациента, раздавались непонятные щелчки и скрипы. В паузах Приликла докладывал о моральном состоянии пострадавшего.
— Растерянность, злость и страх, — говорил ГЛНО через свой собственный транслятор.
Эмоциональные реакции пациента не менялись.
Конвей решил предпринять следующий шаг.
— Передайте, что я собираюсь войти с ним в физический контакт, — сказал он О'Маре. — Возможно, ощущения будут не из приятных, но я не собираюсь причинить ему вред.
Он взял длинный заостренный щуп и осторожно дотронулся до наиболее пораженного участка тела.
Приликла сообщил, что никакой реакции не последовало. Значит, существо впадало в ярость, только когда дотрагивались до непораженных участков. Наконец-то наметился какой-то прогресс.