Космический маразм
Шрифт:
Мы продолжили беспорядочное падение. Воздух за стёклами ревел, катер трясся, и я увидел, как большой кусок красного металла с хрустом оторвало от корпуса, унеся вверх.
– Крыло потеряли, - прокомментировал Вам Кого, отхлебнув из бутылки. – Пристегнитесь, будем катапультироваться.
– А? – не расслышал я, и тут же почувствовал, как в кабину ворвался разъярённый воздух – это откинулась крышка. Кресло впилось мне в спину, и я вылетел наружу. Снизу что-то бабахнуло, меня обожгло языком огня, затем я увидел стремительно приближающийся снизу кустарник и рухнул в него, едва
Сверху, словно на троне, спускался на кресле, подвешенном под небольшим парашютиком, Вам Кого в белой шляпе и с наполовину опустошённой бутылкой в руке.
– Что же вы, Володя, парашют не раскрыли? – поинтересовался он. – И не пристегнулись...
– Я думал, он сам... – пробормотал я и, покачиваясь, встал. Спина ныла, на губах чувствовался вкус крови.
– Не будем терять время, - сказал Вам Кого, поднимаясь с кресла и хватая меня за руку. – Яйцо должно быть там.
Он махнул рукой в сторону маленькой поросшей тиной речушки, и я заковылял за ним, вяло удивляясь про себя, как в его возрасте можно сохранить столько энергии.
– Ага! – закричал он через мгновение. – Вот и оно...
Я подошёл поближе и сквозь плывущие перед глазами круги увидел огромное, метра два в высоту, яйцо из серого камня, уютно притулившееся среди травы в небольшой ямке острым концом вверх. На его боку была закреплена чёрная пластмассовая панель с индикатором, почти полностью заполненным зелёным цветом.
– Значит, так... – быстро заговорил Вам Кого. – У нас всего пара минут. Надо, чтобы яйцо не вскрылось. Если вскроется, освободится антивещество, и километров на пятьсот вокруг всё исчезнет, выделив огромное количество энергии. Я, к примеру, не знаю, чего больше хочу – поджариться или просто улетучиться... Можно попытаться отодрать индикатор... – Он схватился за панельку, но тут же отпустил.
– Хотя чем это поможет? Думайте, Володя, думайте!
– Не могу, - прошептал я. – Кажется, у меня сотрясение...
Вам Кого бросил на меня сердитый взгляд.
– Что за чепуха! – воскликнул он. – С чего это у вас сотрясение? Вот в семь тысяч восемьсот семидесятом – в девяносто восьмом по-вашему – мой корабль вышел из гиперпространства прямо в центр Солнца. Конечно, я был в шоке! Но, как видите, никакого сотрясения, хотя мозг у меня тогда ещё был...
В эту секунду раздался треск, по поверхности яйца побежали тоненькие ветвистые трещинки, и я почувствовал резкую боль в запястье – это Вам Кого вцепился мне в руку.
– Сейчас рванёт! – крикнул он, схватился за шляпу той же рукой, которой держал бутылку за горлышко, и закрыл один глаз. Я же стоял, как вкопанный, и тупо смотрел на яйцо.
Оно вздрогнуло, словно внутри него кто-то подпрыгнул. Потом от скорлупы отвалился большой угловатый кусок, и в отверстие высунулся отвратительнейшего вида красный клюв.
– Что это? – опешил Вам Кого.
Отверстие расширялось, из него показалась обугленная голова с большими мутными глазами, гребнем и драными серьгами. Зрачки
Птица выпрямилась в два или три человеческих роста и сделала уверенный шаг в нашу сторону. Хотя мы в тот миг уже со всех ног бежали прочь.
– Корабль у забора! – вопил Вам Кого. – Левее, левее!
Чудовище, неуклюже растопырив лишённые перьев крылья, вразвалочку трусило за нами на своих кривеньких когтистых красных лапах.
Возле чугунной ограды, в небольшом овражке, нас поджидало серебристое пятиметровое сооружение, напоминающее маленький поставленный на попа реактивный самолётик. Оно было наспех забросано выдранными из земли кустиками и еловыми ветками, которые Вам Кого начал тут же разгребать.
– Помогайте, Володя! – крикнул он.
В эту же секунду доковылявшая до нас птица склонилась над Вам Кого и с размаху долбанула его клювом по шляпе, отчего та свалилась, обнажив дырявую голову.
Старик вскрикнул и осел на землю, сжимая разлапистую ветку в руках.
– А ну пшёл! – завопил я и стал тыкать в глаза обгорелого монстра подвернувшейся под руку суковатой палкой. Тот заклекотал, замахал крыльями, но попятился, удивившись неожиданному сопротивлению. Наконец мне удалось нанести ему ощутимый удар в лоб, и с гребешка на морду заструилась кровь. Вам Кого тем временем пришёл в себя, открыл ключом дверь, и мы заскочили в корабль.
Дверь сотряс мощный удар снаружи, затем раздалось заливистое «Ку-ка-ре-ку!»
– Давненько не клевал меня жареный петух, - пробормотал Вам Кого.
Мы находились в крохотной комнатке, посередине которой поднималась наверх блестящая винтовая лестница. Вам Кого взобрался по ней, я последовал за ним, в достаточно просторную металлическую кабину, в центре которой располагался пульт с многочисленными мониторами, вокруг – четыре кресла, а на стенах – овальные вытянутые сверху вниз иллюминаторы.
– А туалет здесь есть? – поинтересовался я.
– Вон дверка, - махнул рукой Вам Кого. – Только поторопитесь.
Я зашёл в тесную кабинку, посидел для порядка на унитазе, потом встал перед зеркалом, чтобы умыться. И в очередной раз удивился – на лице не было ни следа от моего жуткого падения в кусты, хотя я отчётливо помнил, как сильно, до крови, оцарапал кожу. Я смочил лицо водой из крана, напоминающего аналогичные устройства в советских поездах, поискал глазами полотенце, не нашёл и вернулся в рубку.
Вам Кого сидел за пультом, щелкая загадочными рычажками.
– Садитесь, Володя, - сказал он. – Советую пристегнуться и поднять спинку, у меня компенсатор слабенький, так что перегрузку почувствуем.
– Ясно. А сколько лететь?
– Если всё нормально, минут сорок.
– Фантастика...
Я расположился в мягком кресле, установленном на вращающейся ножке, закрепил на себе сложную конструкцию из ремней, которые тут же втянулись в кресло, плотно прижав меня к нему, и закрыл глаза, мысленно готовясь к обещанным перегрузкам.