Космический Мусорщик: Беглецы
Шрифт:
Ричард перевёл взгляд с собеседника в зал, оставляя вопрос без ответа. Одна деталь, бросившаяся в глаза, породила неожиданный даже для капитана вопрос, который он не успел сдержать.
– Император до сих пор не снял траура? – он кивнул на тёмные цвета в одежде Его Величества.
– А? – Жарги посмотрел в ту же сторону. Императорские одежды действительно были пронизаны чёрными оттенками. Чёрные ленты в причёске, тёмная нижняя рубашка, чёрные окаймляющие рукава бейки и чёрные перчатки. Они традиционно выглядели гармонично и не бросались в глаза. Однако
– Чёрные цвета в одежде. – пояснил Шейлео. – В моё время Август не терпел этого цвета.
– Что ж, тогда тебе стоит посмотреть хроники. Чёрный цвет – не знак траура в одежде императора. – Жагри задумался. – Его Высочество носит его, сколько я себя помню в должности. Ты, верно, просто забыл. По ушедшей Императрице знаком траура остаётся её переплавленное кольцо, что стало перстнем-печаткой на его левом мизинце.
Разумеется, ни рук императора, не тем более украшений с их расстояния видно не было. Ричард в целом впервые за вечер смотрел в сторону Его Величества дольше нескольких секунд. Однако и это он позволил себе словно заставляя, а затем перевёл взгляд на других гостей в противоположной стороне зала.
– Чья делегация, говоришь, сегодня с посольством? – сменил тему Шейлео, рассматривая украшения и праздничные голографические гирлянды, свисающие с высокого потолка.
– Вак-Гариолуну. – Жагри слегка сморщился, приосаниваясь и собираясь, как всегда происходило, когда что-то шло не по плану. – Но их остов ещё не прибыл. Какие-то сложности с маяком. Только входят в воздушное пространство Дворца. А здесь только мелкие представители, кто договаривался о встрече, – начальник службы безопасности огляделся. – Правда, их красные плащи уже раздражают и меня. Слишком покладистые. Я перепроверил всё за словами твоего робота. Фон в зале нормальный. Никого лишнего тут нет.
– Ладно, – неохотно согласился Шейлео. – Может, я нагнетаю – давно не был в такой толпе.
– Знать между собой в склоках, молодёжь подросла – меряется состояниями родителей да борются за внимание принцев. – Жарги кивнул на собравшихся в стихийные на первый взгляд группы гостей. Их запросто можно было разделить по возрасту, степени яркости костюмов и выражаемому спектру эмоций. – Наверняка это они так тебя перебивают.
– Просто будь начеку. – качнул головой Ричард в сторону императора, безошибочно угадывая с направлением перемещавшегося по залу правителя.
– Твоя аудиенция назначена сразу после приёма, – словно успокаивающе проговорил Жарги. – Положенное приличию время ты уже отбыл. Если они нервируют тебя – можешь просто подождать в своих покоях. – он кивнул на дверь, через которую Ричард вошёл, одновременно давая понять, что следил за Шейлео. Келиолиец не обиделся, ведь это была работа Жарги – следить за всем.
– И кто же тогда настаивал на моём присутствии? – Ричард удивился тому, что старый друг не настаивал, чтобы он остался.
– Дань Дейдре. Она сказала, что, если не заставим тебя выйти из комнаты, ты даже ни с кем не поздороваешься. А так, ты хотя бы немного развеялся. Уверен, сколько бы ты ни фыркал, и моя компания, и встреча с
– Здесь по пальцам можно пересчитать тех, кто меня помнит, Жагри. – усмехнулся капитан.
– Вы не правы, ноа сет. Я насчитал порядка тридцати человек, чьи лица были отмечены тенью узнавания, при взгляде на вас. – решил подбодрить Ричарда стоящий за спиной словно его тень Джириал.
– Видишь, Шейло. – хлопнул по плечу бывшего начальника Жарги. – Ты можешь улететь на двадцать лет, а тут всё равно останутся те, кто будут тебя помнить.
– Раз уж ты дошёл до меня, как обстоят дела в Альянсе? – Ричард улыбнулся, направляя разговор на другую тему. Уж очень обсуждение его ухода было зыбким полем.
– Сложно, как и всегда. – фыркнул брюнет. – Калеб улетел на вольные хлеба. Гольмонд в немилости. Но, уверен, это ты и без меня знаешь. Ругаемся с Кувиром, сотрудничаем с Давуали, дружим против Белигнора. Всё ещё притираемся к третьему советнику. Принимаем делегации, обновляем клятвы, стараемся влиять на парламенты и советы секторов. Близнецы подрастают. Младшего уже один раз возвращали во Дворец. Пытаемся повлиять на молодёжь.
– И как успехи? – Шейлео отвернулся от зала, внимательно смотря на товарища. Воспитание наследников было важным вопросом, слабо освещённым даже для него. Информации про это было катастрофически мало, а та, что достигала Шейлео, не радовала.
– Их нет. После смерти Императрицы у них там сложности, – Жагри покачал головой. – Скарыслав взял на себя заботы о парнях.
– Столько лет прошло. Август так и не нашёл к ним подхода? – Шейлео удивился. Он не думал, что император спустит воспитание сыновей, доверив его кому-то. Насколько Ричард знал, самого императора воспитывали в традициях семьи отца, хоть он и не был наследником или кем-то близким в очереди к трону.
– Все думали, что ты вернёшься. – достаточно серьёзно, смотря на келиолийца с лёгким укором, проговорил Жарги.
– Ты думал, что я вернусь. – поправил его Ричард.
– Да, – не стал отнекиваться тот. – потому что её не стало. Но ты не прилетел даже на похороны. – В голосе Жагри прорезалось давняя обида, что за истечением срока переросла в усталое непонимание.
– Комета Велай была в опасной близости от спутников и обитаемых планет. Столкнулась с парой астероидов и изменила их траекторию. Смысл быть на похоронах? Ей бы я уже не помог, а там мы спасли семь колоний. – Шейлео отвёл взгляд. Он не смог бы сказать это, глядя в глаза друга. Ведь тогда пришлось бы рассказать, как он был рад, что эти события совпали и ему не нужно лететь во Дворец.
– Ты мог вернуться после. Помочь нам здесь. – начальник службы безопасности с невысказанным вопросом в глазах смотрел на Ричарда.
– Не мог, Жарги. – твёрдо сказал капитан, поднимая на старого ученика прямой взгляд. – Моё место больше не здесь. И тебе стоит прекратить мечтать об этом.
– Я и не мечтаю. Просто не понимаю, что произошло. Если всё из-за любви, то… – Ричарду хватило одного строгого взгляда, чтобы оборвать Жагри на полуслове. – Ладно, я не лезу.
– Вот и спасибо, – кивнул капитан. Неловкое молчание повисло тяжестью между ними.