Космический шулер. Ретиф
Шрифт:
— Ничего, говори, не стесняйся.
— Ага… только не думай, я понимаю, что такому джентльмену, как ты, это не подойдет, но- что скажешь, если я сорву дверь с петель?
— Сорвешь две… — Лафайет повернулся, посмотрел на стальную решетку и громко рассмеялся.
— Ну, конечно! Давай!
Гигант выпрямился, стукнувшись головой о потолок, схватился за толстые прутья, широко расставил ноги в сапогах шестидесятого размера, сделал глубокий вдох и рванул решетку на себя. Раздался неприятный визг металла, сопровождаемый диким скрежетом. Огромный камень вывалился
— Это все ерунда, голуба, — сказал он. — Дальше что?
Лафайет, освобожденный от кандалов одним движением руки Хвата, шел по коридору вместе с гигантом мимо клеток, в которых сидели, болтали или дрались заключенные с растрепанными волосами и дикими лицами. В камере пыток никого не было.
— Плохо, — сказал Лафайет. — Я рассчитывал, что Стонруб нам поможет.
— Ой, смотри, какие забавные! — воскликнул Хват, поднимая с жаровни набор острых как бритвы кусачек, предназначенных для постепенного откусывания носов и прочих мягких частей тела. — Мне всегда хотелось заполучить хорошие щипчики для ногтей.
— Послушай, Хват, нам необходимо составить план действий,
— сказал O'Лири. — Если мы начнем шататься по дворцу, нас опять схватят и закуют в кандалы. Все помещения наводнены солдатами Родольфо и личной охраной Горубля. Нам необходимо организовать диверсию, чтобы отвлечь их внимание, а тем временем выкрасть Свайнхильду и леди Андрагорру.
— Эй, вы! — проорал громкий голос в глубине коридора. — Я требую адвоката! Я требую американского консула! Я требую, чтобы мне разрешили позвонить по телефону!
— Похоже на Лоренцо… — Лафайет кинулся к камере, из которой доносились вопли. Человек с ван- дейковской бородкой и усиками, прической Эдгара Аллана По и высоким воротничком времен Гувера и Наполеона, тряс решетку, схватившись за прутья холеными руками.
— Эй, вы… — он недоуменно посмотрел на O'Лири. — Э-э-э… я случайно вас не знаю?
— Лоренцо? — Лафайет улыбнулся. — Все-таки тебя сцапали? Когда мы последний раз виделись, ты меня бросил на произвол судьбы, а сам, конечно, удрал. Зачем ты нацепил этот дурацкий костюм и бороду?
— Не болтайте глупостей, — заявил узник наглым голосом, который раздражал Лафайета еще в темной камере Стеклянного Дерева. — Не ваше дело, но меня зовут Лафкадио. И вообще, кто вы такой? Могу поклясться, мы где-то встречались…
— Не валяй дурака, — сердито сказал Лафайет. — Нам с Хватом удалось бежать, но леди Андрагорра…
— Насколько я понимаю, речь идет о Цинтии. Значит, вы тоже участник заговора? Номер не пройдет! Не смейте даже на пушечный выстрел подходить к моей невесте…
— Мне казалось, ее зовут Беверли. Впрочем, неважно. Если я тебя выпущу, поможешь нам устроить
— Выпускайте скорее! — взвыл бородач. — Об условиях позже договоримся!
— Хват! — позвал Лафайет. — Займись. — Он пошел по коридору. Заключенные с любопытством следили за каждым его движением. — Послушайте, ребята! — сказал O'Лири. — Нам с приятелем удалось освободиться. Если я вас выпущу, обещаете ли вы бегать сломя голову по коридорам, нападать на стражников, бить мебель и посуду, вопить во все горло и шуметь как можно больше?
— О чем речь, мистер!
— Конечно обещаем!
— Считай, что договорились!
— Вот и прекрасно. — Лафайет быстро вернулся к Хвату, дал соответствующие указания, и через несколько мгновений гигант принялся деловито крушить тюрьму. Заключенные постепенно заполняли камеру пыток. Внезапно Лафайет увидел Лоренцо, успевшего избавиться от нелепого маскарадного костюма.
— Послушай, Лоренцо, — сказал O'Лири, проталкиваясь сквозь толпу, — почему бы нам с тобой… — Он умолк, поймав на себе изумленный взгляд бывшего товарища по камере, лицо которого впервые видел при хорошем освещении.
— Эй, приятель! — послышался голос Хвата. — А я- то думал, ты пошел в другую сторону… У-угх, — Гигант растерянно завертел головой, глядя то на Лафайета, то на его собеседника.
— Ребята, может, я немного не того, но кто из вас мой босс, с которым я сидел в камере?
— Я, Лафайет, — ответил O'Лири. — А это — Лоренцо…
— Какая чушь! Меня зовут Лотарио, и я не имею чести быть знакомым с питекантропами. — Он презрительно посмотрел на Хвата.
— И чего ты мне сразу не признался, что у тебя есть брат-близнец? — укоризненно спросил Хват.
— Брат-близнец? — воскликнули они в один голос.
— Ага. Скажи-ка, парень, чего ты так вырядился? Может, ты артист?
Лафайет буквально пожирал глазами Лоренцо, или Лотарио, одетого в кожаный пиджак, облегающий кожаный жилет, грязную рубашку и помятые брюки.
— Он совсем на меня не похож, — высокомерно заявил O'Лири.
— Может, есть отдаленное сходство, но я не шныряю глазами и выражение…
— Я на тебя похож?! — восклицал в это время Другой. — Мы недостаточно хорошо знакомы, чтобы я выслушивал подобные оскорбления. Где ближайший телефон- автомат? Я немедленно подам рапорт министру, и ваше осиное гнездо хебефреников засадят в сумасшедший дом, прежде чем вы успеете сказать «ноблесс оближ».
— Эй, Лафайет! — перекрывая шум толпы, прозвучал громкий голос.
O'Лири повернулся. Двойник человека, с которым он только что беседовал, разве что по-другому одетый, махал рукой. Лафайет невольно посмотрел назад. Тот, кто называл себя Лотарио, затерялся среди толкающихся людей.
— Как ты здесь оказался? — спросил подошедший Лоренцо. — Впрочем, я рад, что тебе удалось выпутаться. И спасибо, что помог нам удрать от Круппхима. Беверли, бедная девочка, все мне рассказала. Она была так смущена недоразумением в спальной, что совсем забыла спросить, как тебя зовут…