Космическое Мироздание. Вариации Времени. №1
Шрифт:
Стоя на лестничной площадке, она спешно приводила себя в порядок, в одно и то же время пытаясь обнаружить в сумочке провалившийся до самого дна предлог-коробок для соседки, натягивая зацепившиеся невесть за что трусики и придавая выражению на лице черты относительной осмысленности и приветственной радости. Но визитор сработал на этот раз не по своему обыкновению слаженно, и сумасшедшая от обрадованности Мари Филлиповна выскочила в прихожую в развевающемся халате и с распахнутыми объятиями в тот момент, когда Ирэн из всего намечавшегося успела лишь нащупать коробок на дне. Выражение же собственного лица ей показалось полностью идиотским, а несносные трусики так и остались одной из полосок выглядывать из под короткого платья, чем
Мари Филлиповне Ирэн про изнежь-эрегаторов и слюноточивых бабочек, конечно, рассказывать не стала: у неё отчего-то было стойкое внутреннее убеждение, что её оголтелая в сексуальном плане соседка знакома с чудесами и повеселей. А вот аборигены двух побережий привлекли внимание знойной Мари во всей полноте.
Они сидели с Ирэн в уютном полумраке гостинной и потягивали друг дружку за половые губки, наслаждаясь коктейлем из экзотических повествований, окружающей неги и ледяного вишнёвого цэри в высоких фаллоподобных фужерах. А когда Ирэн совершенно случайно, к чему-то, вспомнила о своей новой воздушной пассии Майори, её визави и вовсе неподдельно оживилась и заявила:
– Я тоже хочу познакомиться с мамой Майори и с этой несовершеннолетней давалкой! Ири, быть может нам стоит предпринять совместный визит без всяких объявлений? Ты могла бы представить меня своей мамой, например… или, вообще, бабушкой, чтобы эти две стервочки и уписялись!
На что Ирэн возразила, в смысле, что она вовсе не уверена в том, что мама Майори подпадает под категорию «стервочек» и вообще будет рада их визиту «без всяких объявлений», а сама Майори на её взгляд хоть и была давалкой общественной, без спору и без всяких сомнений, но всё же выглядела вполне и вполне совершеннолетней. Но удержать Мари Филлиповну от немедленного контакта с домом Майори по браслет-коммутатору смогло лишь то, что браслет оказался валяющимся далеко на просторной софе, а сама Мари Филлиповна была уже насажена почти на всю кисть Ирэн.
– Ири, дай мне свой! – взмолилась озабоченно подрагивающая уже низом большого своего живота соседка, глядя на окольцованное браслетом запястье руки сжимающей фужер цэри.
– Ну хорошо… пожалуйста… – Ирэн сделала вид, что не поняла, неохотно вынула полностью ладошку у неё из пизды, приподнялась из кресла и, отведя далеко в сторону локоток с бокалом и браслетом, сильно выпятила лобок покрытый росинками свежевыжатого из неё пота.
Один взгляд на её проклюнувшийся из-под шёрстки клиторок заставил Мари Филлиповну напрочь позабыть до следующего утра о новых интригующих знакомствах. Но Ирэн пребывала всё ещё в той же неземной эйфории, которая казалась сказочной окутывающей всё её существо невесомой и невидимой оболочкой из неги, классической лени и всё вокруг наполняющей любви; и эта невидимая обёртка похрустывающего настольными свечами целлофана никак не располагала к чрезмерной активности…
К тому же пришёл Корн Тиххи – полный, смешной сосед и давний ёбарь Мари Филлиповны. Он беззвучно вошёл и, сразу оценив ситуацию, мирно устроился в кресле не занятом больше Ирэн и, наклонившись, стал посасывать огромный шоколадный сосок своей лестничной подружки, отчего Мари Филлиповна счастливо закурлыкала в растопыриваемую ею пизду Ирэн.
Ирэн этот намечавшийся балаган сразу и очень явственно напомнил случай на пути к побережью Атлантики. Тиххи почему-то ассоциировался с мягким трегубом, а сама она теперь прекрасно понимала чувства испытываемые девочкой-мулаткой перед тем, как хохотушка в первый раз прыснула ей на лицо. От яростной атаки Мари Филлиповны на бусинку клитора было и хорошо и, одновременно, нестерпимо щекотно. Ирэн поневоле вспомнила, что писяла она ещё раньше, чем не обедала. И, недолго сомневаясь, она охватила в крепкое кольцо большой затылок соседки, повозила чуть-чуть сразу замершими, до предела растянутыми губами по своей разверстой щели и, хихикнув, пустила струйку своего
Она блаженно закрыла глаза и долго не отпускала больших, мягких и горячих губ Мари Филлиповны у себя из-под лобка.
Друзья её одиночества
Покинула Ирэн гостеприимные чертоги Мари Филлиповны уже ближе к полуночи, так и не дав безудержной нимфоманке довести себя до сокрушающего экстаза. На то был особый повод: на протяжении всего дня Ирэн чувствовала всё нарастающую тоску по своему уголку одиночества – обычной, ничем особенно не приметной квартире на сто одинадцатом этаж-уровне, со стен-окнами в закатное солнце…
Собственно, полным одиночеством сосуществование с Ли, Ибицей и навещающими их время от времени приятелями, назвать можно было лишь с некоторой натяжкой. Но Ирэн правда соскучилась!.. Поэтому сложенные сразу за порогом в аккуратную пирамидку разноцветные кубики, которые легли с первого шага вокруг ног Ирэн в геометрическом беспорядке; и развешенные по всему периметру жилых площадей все имевшиеся в доме предметы её, Ирэн, интимного туалета; и даже психоделические разводы-следы эротических забав на простыне не добравшейся трёх футов до приёмника грязного белья… Нет, абсолютно ничто из этих мелочей не могло омрачить радости Ирэн от соскочившей прямо с потолка к губам её ротика изголодавшейся по ней Ли и от приветственно-ледяного спокойствия полуобернувшейся от окна на стремительно истощающихся оборотах своего высокомерия и царственного величия Ибицы:
– Вернулась, грязная потаскуха?!...
Через минуту клубок из слившихся в один узел тел успешно мог бы противостоять и гордиевой методике разъединения.
Ебали Ирэн по очереди – Ли откапывала по своим несметным закромистым схронам всё новые и новые виды имитаторов, о которых Ирэн уже и тосковать позабыла, считая их трижды утерянными; и пользовалась ими с достаточной ловкостью и со своей уникальной фантазией; а Ибица, никогда не использовавшая ничего, кроме собственного тела, совершала такие головокружительные кульбиты в тандеме с Ирэн, что Ирэн потихоньку трогающаяся с ума порой начинала искренне сомневаться кому из них двоих принадлежит эта прохладно и тесно втирающаяся полупрозрачная голубая лодыжка и не является ли уже посторонней по отношению к её телу высоко задранная в воздух смуглая коленка…
Ей показалось, что сама собой зажглась мембрана дисплея в окне – настолько порывисто и мгновенно охватил её со всех сторон совершенно иной мир… Нежно-розовый закат и почти незаметные на нежно-зелёном песке тени полупрозрачных стволов каких-то совершенно неведомых странных деревьев. Это были, определённо, даже не Разноцветные Джунгли, и такого Ирэн себе и представить ещё не могла. Она растерянно обернулась по сторонам, панически самоидентифицируясь внутри, и вскрикнула: прямо на неё неслось что-то безумно яркое, переливающееся и слепящее!
Но мембрана дисплея оставалась отключённой, а Ирэн по-прежнему пребывала в своей спальне, и лишь отрешённый блуждающий взгляд её донельзя веселил играющую пёрышком с плачущим клитором Ирэн Ибицу и заставлял удовлетворённо почмокивать угнездившуюся в ямочке между ключиц с небольшим фаллооралом Ли. На отчаянный вскрик Ирэн Ибица только довольно хмыкнула и состроила рожицу:
– Ты провалилась в оргазм, подружка, только и всего! Уж потерпи…
О том, кто «провалил» Ирэн в оргазм и продолжал в нём осторожно удерживать, Ибица не сочла нужным обмолвиться: им с Ли очень нравилось растекшееся по широкой постели тело Ирэн с чуть подрагивающими сосочками, слезящимися кучерявыми губками и перманентно сменяющимися выражениями самых разнообразных чувств на лице…