Космодром под Митинкой
Шрифт:
– Лучше бы ты совсем не пил, сынок, – всхлипнув, сказала Пелагея Ивановна.
– Дальше рассказывай! – попросил Митрич.
– Я выбрался на гать и, не глядя по сторонам, опрометью побежал с дьявольского места, – Гордей завершил рассказ.
– Я понял, почему Гордей беспробудно пьёт! Он не столько отмечает своё возвращение домой, сколько пьёт от страха и безысходности, – сказал Митрич.
– Это я-то пью от страха?! – возмутился Гордей.
– От страха, Гордеюшка. – ласково проговорил Митрич. – Неужто ты бы стал пить, если бы такие ужасы по пути в Митинку
– Не надо вам путь сокращать. Идите лучше, как поначалу решили – через Пёсье болото, потом мимо заброшенного космодрома, а там к Златоустово выйдете. Откуда на рейсовом автобусе до Райска доберётесь, – посоветовал Гордей и попросил стоявшую в дверях Пелагею Ивановну:
– Мать, дай рассол, а то голова вот-вот расколется от боли!
– Сейчас, сынок! – засуетилась старушка и шустро скрылась из комнаты, отправившись на кухню.
– Ты что же, сопляк, над матерью и своим организмом издеваешься? – накинулся Митрич на Гордея. – Неужели будешь продолжать пьянствовать? Делом не собираешься заняться?
– Да какие же у нас в Митинке дела? Вон, всё вокруг бурьяном заросло. Даже Женька-тракторист – и тот без работы весь год сидит после того, как всем огороды по весне распашет, да в начале лета траву покосит.
– Пойдём вместе с нами в Райск – предложил участковый.
– Через Гнилое болото ни за что не пойду, – мотнул головой Гордей.
– Я вас проведу через Пёсье болото, – пообещал Митрич.
В комнату вернулась Пелагея Ивановна. Она принесла алюминиевую кружку, наполненную огуречным рассолом, и подала её сыну. Гордей жадно выпил пряную солёную жидкость и вытер губы рукавом рубахи.
– Сейчас полегчает, – уверил Митрич.
– Да я уже в порядке, – кивнул Гордей.
– Я слышала, вы Гордея собираетесь из дома увести? А ведь он со своей девушкой так и не повидался, – всплеснула руками Пелагея Ивановна. – А ведь Марина, дочка Ирины Трофимовны, так ждала его!
– Ну, и дурень ты, парень! – сказал Митрич. – Такую девушку на водку променял. Разве для того твоя мать водку покупала, чтобы ты весь запас за несколько дней вылакал? Ведь она её берегла для Петра и Женьки, которых собиралась попросить крышу подлатать. Теперь ты сам, когда вернёшься из Райска, крышей займёшься. Я теперь твёрдо решил тебя взять в поход, иначе ты в нелюдь превратишься.
– А откуда ты, Митрич, узнал, что Гордей почти весь мой запас водки извёл? – удивилась хозяйка.
– По его виду, – усмехнулся Митрич.
– Собирайся, Гордей! – приказным тоном потребовал Николай.
Гордей нехотя встал с кровати и, надев камуфляжные брюки, спросил:
– Оружие мне выдадите?
– Обязательно. Сегодня, ближе к вечеру, вооружать всех будем, – пообещал участковый. – Митинка в опасности.
– Вы когда вернётесь? – растерянно спросила Пелагея Ивановна.
– Как получится. По домам ещё надо пройтись, – сказал Николай.
– Я пойду с вами, мужики, – попросил Гордей. – Хочу прогуляться.
– Погодите.
– Не до чая нам сейчас, – сказал участковый.
Гости попрощались с хозяйкой, вышли из избы и направились по улице. Хозяйка проводила гостей до калитки, а затем подошла к невысокому забору, отделявшему её двор от соседского. Посреди своего огорода, подбоченившись, стояла Варвара Степановна. Тимофея рядом с ней не было. Он уже завершил неприятный разговор с хозяйкой погибшей коровы и отправился домой.
Степановна плюнула себе под ноги и ругнулась.
– Ты что плюёшься, соседка? – удивилась Пелагея.
– Да корову мою Тимофей недоглядел. Её какая-то тварь сожрала. Никто мою Машку не защитил. Хотя, вон защитники по улице ходят, думают нашу деревню спасти. Только ничего у них не выйдет, – сердито произнесла Варвара Степановна.
– Это почему же? – спросила Пелагея.
– Потому что в лесу поселилось неведомое, жуткое, дьявольское. Его так просто истребить не удастся, – проговорила замогильным голосом Варвара Степановна.
– Почему ты таким страшным голосом говоришь? – Пелагея Ивановна перекрестилась.
– А потому, что с теми, кем дьявол населил наш лес, никто из мужиков не справится. Тут ведьма нужна, – уверенно сказала Варвара.
– Какая же ведьма?
– Старая Саломея. Только она сможет нечисть остановить. Никакая полиция порядок в деревне не наведёт. Хоть армейские части сюда прибудут, хоть спецназовцы. Эта нечисть подвластна только заговорам и колдовству. Одолеть тёмную силу может только тот, кто сам с нечистью водит дружбу, – сказала Варвара. – Сказывают, Саломея со змеями общается и травами да заговорами людей лечит.
– Почему ты решила, что Саломея водится с нечистью? Сама же говоришь, что она лечит людей, – удивилась Пелагея.
– Одно другому не мешает. А говорю я так, потому что видела однажды, как она бесёнка к себе в избу на руках несла. Страшный он был, в крови весь. Маленький, но с рожками. Настоящий нечистый! Воет он, стонет, поскуливает. Жуть! Поначалу я хотела про тот случай всем рассказать, но потом испугалась Саломею. Даже участковому ничего не поведала. Да и вообще, меня могли посчитать чокнутой… Вижу, не веришь ты мне, Пелагея! А давай-ка сходим к Саломее и прямо спросим, кого она в своей избе приютила.
– Я не пойду. Боюсь к ней идти после твоего рассказа, – ответила Пелагея Ивановна.
– Нелюбопытная ты, – разочарованно произнесла Варвара Степановна.
– Да уж, какая есть. Ты бы одна к Саломее сходила.
– Одна я к ведьме не пойду, а то ещё сотворит со мной что-нибудь, – опасливо сказала Варвара Степановна.
Обе старушки постояли ещё немного возле разделявшего их участки заборчика и молча разошлись.
Тем временем собиратели деревенского воинства подошли к выкрашенной коричневой краской избе тракториста. Одетый в серый промасленный комбинезон кудрявый русоволосый молодой мужчина ковырялся в двигателе большого зелёного трактора.