Космонавта никто не ждал

Северюхин Олег Васильевич

— Внимание, до старта тридцать секунд. Даю обратный отсчет.

Механический голос стал считать секунды от тридцати до нуля.

Ноль. Заревели двигатели самолета-носителя. Дрожь самолета-носителя передалась через "Буран" и мне. Мы пока один организм. Самолет вырулил на самую длинную взлетную полосу. Остановился, качнувшись. Затем, набрав сил в свои мышцы, рванулся по взлетной полосе. Меня вдавило в спинку кресла. Тряска на разбеге, отрыв и исчезновение тряски. Летим. Маленькие воздушные ямы почти и не чувствовались.

Старт

предполагался над центром СССР, чтобы "дружественный" нам североатлантический военный блок НАТО не всполошился нашими маневрами. Они все равно заметят наш старт, но давно заготовлена легенда о запуске спутника связи. А куда улетит этот спутник, кто это может предсказать? Да никто. Он сам по себе летает.

— Олежка, как ты там? — включился командир самолета.

— Нормально, — ответил я.

— Взлет прошел нормально, к точке прибудем примерно через один час двадцать минут, можешь вздремнуть, я разбужу, — пошутил командир.

Спасибо ребятам, подбодрят. До тех пор, пока мой "Буран" не отсоединится, я буду пассажиром. Как на мотоцикле. Когда сам за рулем, то при повороте наклоняешься к земле как можно ниже, чтобы вписаться в поворот и никаких посторонних мыслей. Зато, когда ты пассажир на заднем сиденье мотоцикла, то при повороте инстинктивно отклоняешься в противоположную сторону от водителя, чем вызываешь его негативную реакцию. Так и в самолете. Это пассажиров волнует турбулентность, когда начинают разносить кофе, летчиков же это мало беспокоит.

Каждый человек проживает свою жизнь по-разному. Кто-то всю жизнь учит людей и учится сам. Другой — водит автомобили, самолеты, поезда, каждый день стоит у станка, женится, растит и воспитывает детей, испытывая неприятности от неудач и приятные минуты от успехов детей, получает награды или сроки, сидит на нарах или отдыхает в санаториях и так заканчивает свою жизнь, даже не успев почувствовать ее прелесть или вкус.

— Второй, я — Первый. Пять минут до точки, включайте двигатели, — раздался в наушниках официальный голос командира.

Все правильно. Это официальная запись, она будет вечно храниться в "черном ящике" и не дай Бог сделать что-то не по инструкции.

— Первый, я — Второй, вас понял. Включаю двигатели. Включение в штатном режиме, уровень средний, готов к расстыковке, — доложил я.

— До расстыковки минута, — сообщил командир, — выводим двигатели на режим максимальный. Расстыковка произойдет автоматически. Счастливого полета!

Момент расстыковки похож на прыжок в воду с вышки. Самолет-носитель отделился и, мигая габаритными огнями, стал быстро удаляться вниз. Я остался один. Мне предстояло совершить несколько оборотов вокруг земли, чтобы подняться на высоту примерно шестьсот километров над моей планетой, развернуть фотонный двигатель, устремиться в сторону от нашего Солнца и вырваться за пределы Галактики.

За три оборота я вышел на необходимую

высоту и снял с себя скафандр. Я не буду рассказывать вам, что такое невесомость. Это сейчас знает каждый мальчишка, люди сами видели репортажи с космических станций и могут иметь представление, что это такое.

"Буран" это не автомобиль, чтобы сидеть перед лобовым стеклом с рулем в руках и объезжать препятствия. Я спокойно работал в отсеке управления и при помощи манипуляторов снимал защиту с зеркала фотонного двигателя, установленного рядом с маршевыми двигателями.

Зеркало разделено на сегменты, скрепляемые магнитными замками. Урановые пластины были достаточно тонкими и покрыты платиной. Платина показала более высокий фотонный эффект. Две руки манипулятора справлялись с работой сами. Я будто бы играл в компьютерную игру, с помощью джойстика направляя руку, давая ей команду взять защитную пластину и убрать ее в грузовой отсек. Я много тренировался в управлении механическими руками, но состояние невесомости внесло некоторые неудобства в работе, к которым я достаточно быстро привык.

Старт фотонного двигателя по инструкции нужно производить тогда, когда солнце окажется позади корабля. Сегменты двигателя состоят из кубиков урана, отстоящих друг от друга на некотором расстоянии. Всего пятьдесят килограммов. Цепная реакция начинается при приближении кубиков друг к другу. Максимальная мощность двигателя не должна превышать восьмидесяти процентов, потому что дальнейшее сближение элементов приведет к созданию критической массы и неуправляемой цепной реакции, то есть к ядерному взрыву. А уж жахнет так, что будет неизвестно, кто, куда и зачем собирался.

Я сидел и ждал, когда диск солнца блеснет на датчике в носовой части корабля. Есть блеск.

— Поехали, — сказал я себе и повернул верньер реостата активации двигателя.

Глава 10

Поехали. Так говорят только русские. Включение и работу двигателя я заметил только по тому, как быстро стала от меня удаляться Земля и ее спутник Луна, находившаяся ближе ко мне и казавшаяся больше, чем моя планета. Киберштурман мигал зеленым глазком, говоря о том, что идем по курсу, если ребята программисты ничего не напутали.

Я подлетел к креслу, сел, пристегнулся и стал смотреть в лобовое стекло "Бурана". Впереди сорок лет пути. Столько же лет Моисей водил иудеев по пустыне. Четыреста восемьдесят месяцев. Четырнадцать тысяч пятьсот шестьдесят дней пути. Триста сорок девять тысяч четыреста сорок часов. Я посмотрел на свои часы и увидел, как медленно ползет секундная стрелка по циферблату.

— Остановить ее, что ли? — подумал я и тут же отогнал эту мысль. — Часы не снять с руки. Какой-то мертвый замок и материал, из которого часы изготовлены, противостоит всем инструментам для обработки металлов.