Косморазведчик. Атака

Батин Николай Алексеевич

— Надоело смотреть на их мерзкую работу.

Грей Гаргаван понимающе кивнул.

— Алика! — бросилась к девушке Ниведа.

— Отнесите этих мужчин в камеру. Они не могут ходить. Окажите им помощь. Аптечка в дежурке, — произнес Странник. — А я пока набросаю послание БГ-шникам. Грей, надо посмотреть кабинет начальника тюрьмы. Там должны быть списки расстрелянных. Найдите их. Весь остальной архив уничтожайте. После этого можно грузиться. Во дворе два пустых автозака. Забираем наших артистов и всех ученых, а останется место — также и раненных, сколько влезет.

Через час тюрьма на три четверти опустела. Остались лишь те,

кто не мог передвигаться самостоятельно. Два автозака вывезли из тюрьмы вместе со Странником двенадцать артистов, десять ученых и несколько раненных, а также списки расстрелянных в Центральной за последние шесть месяцев заключенных. Среди расстрелянных оказались и шестеро коллег Ниведы, включая двоих мужчин. Кардиф, к счастью, оказался жив.

Автозаки без задержек выехали за город. Никто не посмел остановить зловещие машины. Странник вел машины на одну из явок, полученных от резидента. Это была пустующая база отдыха СБГ, где искать беглецов никому бы не пришло в голову.

Глава четвертая

О происшествии в тюрьме первым узнал полковник Зубат, доставивший под утро в Центральную новую партию арестованных. Через десять минут телефонный звонок поднял с постели генерала Мортия.

— Господин генерал, полковник Зубат. Массовый побег из Центральной. Бежало несколько сот человек — все, кто мог ходить. Среди оставшихся есть наши люди. Они сообщили, что организаторами побега являлись арестованные сегодня ночью на квартире Ниведы Балчуг двое мужчин, назвавшихся лейтенантами Зорро и Кронг. Вся охрана и следователи перебиты. Архив тюрьмы уничтожен.

— Я же предупредил, что они могут быть опасны!

— Мы взяли их без звука. Об опасности арестованных я предупредил администрацию тюрьмы и сдал их в наручниках. — Полковник безбожно врал, зная, что живых свидетелей не осталось.

— Найти всех, и особенно Зорро! Отвечаете головой! Всех оставшихся в тюрьме — расстрелять! Мы не можем оставлять в живых подобных свидетелей.

— Да, господин генерал. Но там было еще и письмо для руководства СБГ. В нем говорится, что в случае, если с головы оставшихся заключенных упадет хоть один волос, отдавшие подобный приказ руководители СБГ будут уничтожены.

— И вы испугались какой-то бумажки, полковник?

— Я опасаюсь за вас, господин генерал. Ведь приказ отдаете вы.

— Не забывайтесь, полковник!

— Я просто вспомнил, как принимал участие в допросах пленных торквистов из северной группировки. Из их слов выходило, что остановил продвижение этой группировки на Мадрон снайпер — одиночка. В том же районе и в то же время произошла эта история с артистами балета. Если это действительно сделал один человек, и если это тот, кого мы задержали сегодня ночью, вам в самом деле может грозить серьезная опасность.

— В нашем подчинении пять дивизий спец. войск, и вы предлагаете мне бояться какого-то одиночки? Выполнять!

— Слушаюсь!

И преступный приказ был выполнен полковником Зубатом и его людьми.

* * *

Странник и Грей Гаргаван вели опрос попавших с ними на базу недавних заключенных.

— Говорите, вы работали одним из редакторов центральной газеты «Вестник Гедонии»?

— Совершенно верно.

— Расскажите, как комплектуется материал очередного номера?

— Обычно

подборка материалов происходит заранее. Для новостей последнего момента оставляется место. Затем готовый номер отправляется на согласование в координационный комитет, где утверждается. После этого печатается и рассылается тираж.

— А если требуется внести срочное изменение в уже утвержденный номер?

— Тогда согласование дополнений производится через специальное письмо координационного комитета и подтверждается звонком по телефону.

— Интересно… Что ж, спасибо.

В это же время Грей Гаргаван беседовал с одним из ученых.

— Так вы работали в лаборатории физических проблем при Академии наук?

— Да.

— Кем?

— Начальником отдела физики вакуума.

— И чем вы занимались?

— А вы разбираетесь в физике?

— Немного.

— Мы вели теоретические и практические исследования структуры вакуума.

— Очевидно, вы участвовали в различных научных семинарах?

— Конечно.

— Тогда вы должны примерно знать, кто и чем из ваших коллег занимается.

— Так оно и есть.

— Скажите, при разговорах с коллегами вам приходилось сталкиваться с рассказами о какой-то необычайно сложной установке, строительством которой они занимаются? Эта установка имеет отношение к исследованию самого физического континуума.

— Почему вас это интересует?

— Есть подозрение, что правительство Гедонии ведет разработку чрезвычайно опасного оружия, угрожающего существованию самой планеты. Мы хотели бы этому помешать.

— Мы — это кто?

— Люди, которые хотят не дать осуществиться подобным планам, и хотят избавить народ-победитель от уничтожения кучкой свихнувшихся вурдалаков. Гедонии после победы над торквистами никто не угрожает. В разработке подобного оружия нет никакого смысла.

— Понятно… Да, что-то такое приходилось слышать. Как-то мы сидели с моим однокашником по институту в баре после одной научной конференции. Очень талантливый парень. Был лучшим на курсе. Крепко тогда выпили, и он мне на мой вопрос, как ему понравились доклады выступавших, заявил, что все это ерунда, а не физика. Что его интересовал только один доклад, касающийся его работы. Что, мол, вот в их экспериментальном институте действительно физика. Слышал ли я, спросил он меня, такое выражение: пространственно-временной континуум? Я тогда ответил, что приходилось, естественно, встречать в специальной литературе. На что он мне сказал, что одно дело — встречать в туманных статьях термин ничего не понимающих в этом тугодумов, и совсем другое дело — работать с этим на практике. Когда я спросил, что конкретно он имеет в виду, он будто спохватился, ушел от ответа и больше на эту тему разговаривать не стал. Еще пару раз я слышал упоминания об этом институте, как о прекрасном месте распределения с фантастическими заработками и льготами. Вот, собственно, и все.

— Где находится институт?

— Где-то под Мадроном, но не рядом. Слышал как-то фразу, что добираться туда надо два часа.

— Хотя бы направление знаете?

— Нет, к сожалению.

— А где живет этот ваш однокашник?

— Все, кто там работают, живут при институте. Об этом он упоминал.

— Понятно. А еще кого-нибудь из работающих там знаете?

— Как ни странно, нет. Меры секретности там чрезвычайные. Даже имя директора никто из простых смертных не знает.

— Спасибо, вы помогли нам…