Косморазведчик. Контратака
Шрифт:
– Не знаю, что делать. Ты командир, ты и решай. По существующим правилам монтаж системы вооружений и полная энергобункеровка главной силовой установки должны производится после ходовых испытаний, перед окончательной сдачей корабля. Но к проведению этих операций все готово. Их можно было бы выполнить сейчас, параллельно с остальными работами. Это дало бы экономию по срокам минимум десять суток, поскольку операции весьма трудоемкие. Твое мнение?
– Приступайте сейчас. К черту правила. Никто не знает, сколько у нас осталось времени.
– Коротко и ясно. За что и люблю с тобой работать. Ты никогда не боялся брать на себя ответственность.
– Волков бояться – в
– Понял. Посмотрю, что можно сделать…
…В результате совместных усилий к моменту готовности «Ковчега» к ходовым испытаниям он одновременно оказался практически готов и к немедленной сдаче. Конечно, при условии, если ходовые испытания пройдут успешно. Огромную помощь в оптимизации графика работ оказал Искин* – так для краткости обращался на борту Странник к Иде и Сан Санычу, когда хотел показать, что имеет в виду обращение к обоим сразу. Или, что в данном случае было тождественным, к кораблю в целом. «Homo artificialis» в своем телесном воплощении остались на «Небесном оке». На «Ковчеге» же присутствовала исходная матрица их сознания с гораздо более широкими возможностями. Быстродействие ИИ «Ковчега» после модернизации по технологиям Предтеч достигло величины числа с более чем пятьюдесятью нулями справа. Бортовые Ида и Сан Саныч были полностью в курсе всех последних событий, как будто сами пережили их: первое, что сделали «homo artificialis» после возвращения с Тромба – скачали на исходную матрицу полный индивидуальный отчет обо всем происшедшем. Такой отчет подразумевал передачу всей информации, включая мысли, разговоры, переживания и сами события.
Начались испытания буднично.
В назначенный день Странник и Вилор Кон поднялись на борт звездолета и прошли в рубку. В отличие от привычных представлений, рубка на «Ковчеге» находилась не в носовой части, а в самом сердце корабля, близко к его геометрическому центру. Это обеспечивало наилучшую защиту экипажа и «мозга» звездолета от внешних воздействий.
Друзья уселись в кресла. Их было здесь всего два – основное и запасное. В запасном расположился Вилор Кон.
– Командуй, командир, – произнес Вилор Кон, пытаясь скрыть за шутливым тоном волнение. Волновался и Странник. Поэтому, лишь отдав команду, он понял, что в данной ситуации был неоригинален.
– Поехали, Искин! [3]
– Курс, командир?
– К Земле.
– Принято.
Панорамный голографический экран рубки на секунду затуманился, а когда он вновь прояснился, перед ними во всем великолепии сверкали Земля и Луна с расстояния примерно в шестьсот тысяч километров. «Ковчег» находился точно на линии между Солнцем и Землей, поэтому сейчас светило было сзади них, и экран с этой стороны был затемнен. Расстояние в несколько десятков парсек было преодолено практически мгновенно, причем экипаж абсолютно ничего не почувствовал.
3
Имеется в виду знаменитое «поехали!» Юрия Гагарина.
– Ида, Сан Саныч… Первое замечание. Нет ощущения движения.
Нужно легким изменением гравитации обозначать процесс перемещения в пространстве.
– Принято.
Алексей смотрел на такой родной шарик, бывший его Родиной, и пронзительное чувство светлой грусти вдруг накатило на него волной. Оно было сродни тому чувству, что охватывает жителя средней полосы ранней осенью, когда в небе с криками пролетают журавли, а над огородами и полями стелется горьковато-грустный аромат сжигаемой ботвы.
Повинуясь внезапному порыву, что, как он знал из опыта, всегда оказывалось в конечном итоге полезным в решении текущих проблем, Странник произнес:
– Вот что, – Вилор, Искин… У нас сейчас по плану испытание систем защиты. Займитесь-ка этим без меня. А я займусь проверкой спасательного устройства. Это у нас тоже в плане. Сэкономим сутки времени. Заодно и своих навещу. Вряд ли мне удастся выбраться на Землю до отбытия к Темным мирам…
…Спасательный бот-нанотрансформер телепортировался на окраине города, где жила дочь Алексея, ранним субботним вечером в начале августа. Странник отдал команду, и бот трансформировался в «Мерседес» последней модели: следовало поддерживать свое реноме. Прежде, чем тронуться с места, он набрал номер дочери и предупредил о своем визите.
Деда встретили, как всегда, с бурным восторгом. Дочь и внучка повисли на шее. Сергей, улыбаясь, крепко пожал руку. Маленький Алешка, которого дед увидел впервые, присутствовал тут же, восседая в домашней коляске со столиком. Он удивленно наблюдал за происходящим большущими черными глазами, деловито перекатывая из одного конца рта в другой красивую соску.
Алексей взял внука на руки и поднял высоко вверх. Тот счастливо загугукал и зашевелил крохотными ножками и ручками, всем своим видом выражая удовольствие от процедуры. Затем деловито принялся исследовать лицо деда, хватая его пальчиками за нос, уши и волосы. Теплая волна нежности прокатилась по телу Странника, и он осторожно прижал это черноглазое чудо к своей широкой груди.
После вручения подарков зять пригласил тестя в домашнюю баню, на что Алексей с удовольствием согласился. Когда они, умиротворенные и распаренные, вернулись в дом, стол был уже накрыт.
– Надолго к нам, пап? – поинтересовалась дочка, когда они расселись.
– На этот раз, к сожалению, нет. Завтра вечером мне нужно ехать дальше.
– Ой, да что же это! – искренне огорчилась Надя. – Мы так давно не видели вас. Кстати, как там Роэна? Чего ты в этот раз без нее?
– Причина уважительная. Мы не говорили вам по телефону, хотелось лично. Три месяца назад у тебя, дочка, появилась сестра, а ты, Катюшка, стала тетей. – Алексей приобнял и поцеловал в макушку сидевшую рядом внучку. Он не говорил дочке об остальных детях с Фортуны, справедливо полагая, что, рассказывая об этом, нельзя избежать и рассказа и обо всем остальном. Они с Роэной решили отложить это на потом, когда смогут пригласить Надю с семьей к себе.
– Ой, папка! – Надя взвизгнула и вновь бросилась целовать отца. – Как назвали?
– Азоридель. Сокращенно – Азор.
– Странное имя. Никогда не слышала.
– Да, оно не русское. В переводе с одного из языков означает «звездный цветок». Нам с Роэной нравится. А что нового у вас? – поспешил увести разговор от опасной темы Странник.
– Все по-прежнему. Работаем. Сережа уже начальник отдела. Его ценят.
– Не скромничай. Можно подумать, тебя не ценят, – вмешался в разговор зять.