Космос Декстера. Пожиратели
Шрифт:
— Лучше, чем я ожидал, — признался Блюм. — Честно говоря, я сам поражён результатами.
Он сделал ещё один укол, задумчиво качая головой.
— Дело даже не в том, что он вёл себя спокойно. Он действительно шёл на контакт. Охотно отвечал на вопросы, не пытался закрыться. Я провёл сразу две диагностические методики, использующиеся в психиатрии, и обе дали схожий результат. А это уже говорит о надёжности выводов.
Я хмыкнул и уточнил.
— И можно им доверять?
Блюм кивнул.
— Вполне, — кивнул Блюм. — Не забывайте,
Доктор сменил перезарядил инъектор и снова вонзил иглу в мою руку.
— И каков вердикт, док?
Доктор чуть ухмыльнулся, будто заранее знал этот вопрос.
— Ключевой момент — Скай не опасен для экипажа. И для людей по большей части.
Я сжал губы, уловив в его тоне некоторую осторожность.
— По большей части?
— Несмотря на вшитые протоколы безопасности, Скай уже продемонстрировал, что ему хватает смекалки, и он способен обходить их при необходимости, — произнёс Блюм, не прекращая ставить мне уколы. — Думаю, со временем эти ограничения полностью утратят свою актуальность и просто перестанут работать. Он, как и любой живой организм, растёт, развивается и учится на своих ошибках. Поэтому, если его спровоцировать…
— Он сможет убить? — спросил я напрямую.
Доктор замер, затем спокойно кивнул.
— Зависит от ситуации, — сказал он, не спеша. — Например, если потребуется защитить экипаж, то, скорее всего, да. Он способен действовать без колебаний, если сочтёт, что это необходимо для защиты людей.
— Но это не всё, верно? — добавил я, обдумав услышанное. — Если он способен убивать для защиты, что случится если, например, кто-то из экипажа его разозлит или спровоцирует?
— Увы, но у меня нет ответа на этот вопрос, — доктор Валентайн несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, затем улыбнулся и добавил. — Даже человек может попытаться убить, если его разозлить или спровоцировать.
Справедливое замечание.
Некоторое время мы не разговаривали. Старик Валентайн дал мне время самому разобраться в сказанном им, пока сам занимался медициной.
— Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе? — мне показалось, что наконец-то уловил суть.
— Именно. Но, как видите, не только к людям, к дроидам тоже.
— Ну да, а то расизмом попахивает…. А-а-а-а-а-а-а… больно, блин, — укол в шею оказался слишком неожиданным и слишком болючим.
— Всё, всё, это был последний, — док демонстративно спрятал инъектор в саквояж. — Кстати, чуть не забыл, — он вынул из недр сумки планшет.
— И зачем он мне? — я вертел в руках неожиданный подарок.
— Отобрал у Ская.
— Не обижайтесь, но понятней не стало.
Доктор Блюм не только скорректировал мой курс лечения и составил психологический портрет дроида, но и выполнил обещание разобраться,
Как, например, во время недавнего случая, когда дроид на полном серьёзе рассказывал о сражениях, в которых якобы лично участвовал. Тогда его речь звучала настолько убедительно, что даже я чуть не поверил, что передо мной действительно закалённый в боях ветеран.
— Выяснили, в чём дело? — спросил я, наблюдая, как доктор аккуратно складывает свои инструменты обратно в саквояж. Рука, ещё ноющая от уколов, отошла на второй план, уступив место любопытству на грани тревоги с примесью паранойи. Потому что, кажущиеся остальным членам экипажа забавными внезапные метаморфозы дроида, в глубине души меня не по детски пугали.
Блюм не торопился с ответом.
Он, как всегда, сохраняя невозмутимость, сел на край койки и сложил пальцы домиком. Это был его фирменный жест, означающий, что сейчас последует длинное и обстоятельное объяснение. Я невольно напрягся, готовясь услышать что-то неприятное.
— Да, удалось кое-что понять, — наконец заговорил он. — Я долго беседовал со Скаем и обнаружил интересную закономерность. Подобные провалы и путаница реальности у него случаются только в определённых условиях. И условия эти довольно специфические.
— Что за условия? — спросил я, чувствуя, как нарастает беспокойство.
— Скай, как вы знаете, может получать информацию разными способами, — продолжал он. — Он может подключаться к сети напрямую, используя встроенный идентификатор, просто загружая данные в свою память. А может изучать информацию так, как это делают люди — визуально: смотреть, читать, анализировать. И вот тут начинается самое интересное.
Доктор выдержал паузу, подбирая нужные слова, чтобы описать сложные процессы простым языком. Я с трудом подавил желание поторопить старика. Сейчас эта театральность немного начинала бесить.
— Когда Скай изучает информацию «по-человечески», — заговорил Блюм, — его память работает несколько иначе. Информация не просто откладывается в базу данных. Она как будто прорастает в его сознание, изменяя при этом его восприятие мира. Более того, она способна подменять его собственные воспоминания.
— Погодите, — я нахмурился. — Хотите сказать, что он может посмотреть, скажем, документальный фильм о войне и начать думать, что сам в ней участвовал?
— Именно так, — кивнул доктор. — Он не просто анализирует факты, а буквально «проживает» их. Для него это не абстрактное знание, а что-то вроде личного опыта. В его памяти создаются новые «воспоминания», и они могут стать частью его личности.
Эти слова заставили меня вздрогнуть. Я вспомнил, как Скай говорил о битвах, о потерях и пережитой боли. В тот момент его голос действительно дрожал, как у солдата, прошедшего через настоящий ад. Но тогда мне казалось, что эти лишь хитрая уловка, чтобы втереться в доверие к сержанту и его людям.