Космос и я. Часть 1

Ольховикова Анастасия

Мой ответ их явно воодушевил, и глаза инженеров одинаково заблестели:

– Тогда приходи сегодня после занятий в малую лабораторию инженеров.

– Это на втором этаже в самом хвосте корпуса, не ошибешься, там стены разрисованы под пламя.

– Отселили подальше, потому что случались инциденты.

– Редко, но было.

– Да, что поделать, работа мысли кипела во всех смыслах.

– И то верно.

– Приду! Я обязательно приду! – заверила я.

Меня отпустили на оставшиеся пары. Пришлось поднажать, чтобы успеть до звонка.

Я зашла почти одновременно с профессором Дотриком, который не преминул поинтересоваться, почему я проявляю неуважение к его паре.

– Что вы, профессор, как раз наоборот! Пытаюсь найти пути решения поставленной вами задачи.

– Что ж, кадет Хёрт, на первый раз прощаю. А дальше будет замечание с отработкой.

– Поняла! – со всей серьезностью, на которую только была способна, кивнула я, хотя на душе все пело и плясало.

Я смогу соорудить диагноста! У меня будет подработка! Я буду получать практические знания в расширенном объеме! Ну, разве это не прекрасно? Даже отработка не смогла бы испортить моего настроения.

Оставшиеся пары пролетели незаметно. Даже усиленный курс высшей математики я слушала, раскрыв рот. Вообще это не было моей сильной стороной, хотя расчеты являлись неотъемлемой частью профессии. Поэтому, в основном, папа щелкал меня по носу, когда я пыталась соорудить что-нибудь стоящее дома – доказательная часть всегда хромала. Сейчас я понимала, как никогда, что по всем дисциплинам нужно будет напрячься. Кроме, пожалуй, физподготовки, хотя не думаю, что Брукс даст нам послабление в связи с тем, что мы будущие инженеры.

Вечером, чувствуя неимоверную усталость оттого, сколько знаний мне пытались впихнуть в голову, я неслась на второй этаж в самые дальние аудитории второго этажа. О чем говорили Бэм с Рэмом, я поняла, когда нашла нужную. От двери во все стороны распространялись языки огня. Сейчас, правда, это были всего лишь нарисованные копии. Но источником у них, я уверена, была какая-нибудь не очень удачная попытка инженеров соорудить что-то потрясающее. Иначе инженеры не увлеклись бы до такой степени, что забыли о безопасности. Впрочем, последствия в академии очень творчески обыграли. А те, кто помнил инцидент, уверена, рассматривали роспись с улыбками.

Когда я заглянула внутрь, обнаружила небольшое помещение, одна из стен которого от пола до потолка была заставлена шкафами. Внутри находились реактивы, какие-то тетради, скорее всего, с записями, а также детали разного размера и материала, среди которых я зорко обнаружила части будущего диагноста. Во всяком случае, очень надеялась, что мне дадут их использовать. Бэм и Рэм расположились за столом, занимающим большую часть помещения, и о чем-то тихо спорили, стоя спиной ко мне. Услышав звук открывающейся двери, они синхронно повернулись ко мне.

– Привет.

– Заходи.

– Тут третьему курсу заниматься можно.

– А мы разрешаем тебе.

– Спасибо, ребята! – улыбнулась я.

– У нас есть предложение.

– Возьми нас в долю и прорекламируй у Дотрика.

–

Мы хотим у него работать тоже.

– Потом можно будет устроиться на престижный звездолет или вообще остаться преподавать в академии.

– Да, Дотрик голова.

– Очень светлая голова.

– Постойте, ребята, - зажмурилась я, размахивая руками. – Диагност это же не самое сложное задание. Если мы будем делать его втроем, то справимся за неделю – какой тогда толк?

– Ты не поняла.

– Мы не объяснили до конца.

– Точно.

– Ты будешь делать диагноста.

– Но нашими инструментами.

– У нас есть инженерные разработки для инженеров.

– Что?..

– Мы это так называем.

– Да, ИРДН – инженерные разработки для инженеров.

У меня зачесались руки.

– Показывайте.

Бэм и Рэм оказались настоящими гениями. Удивительно, как до сих пор не попали к Дотрику. Я со своим диагностом была просто наивным ребенком, если можно было вообще сравнивать наши навыки. Уверена, этой парочкой точно заинтересовался бы папа. Впрочем…кто мешает мне намекнуть, что в академии учатся два самородка?

Они дорабатывали существующие инженерные решения и создавали свои. Высокоточный цифровой микроскоп благодаря стараниям Бэма и Рэма умещался на ладони и с легкостью мог путешествовать в кармане брюк. Доисторический лазерный паяльник – самое святое, что спасало инженера в трудную минуту – они оснастили управляемым пучком, который мог прожигать борозды размером с нанометр на микросхемах (нанометр – одна миллиардная доля метра). Да они просто изобрели новый сплав, который по удельной прочности выигрывал у всех существующих. И скромно назвали его «эмиум». Эти двое могли положить начало новой эре кораблестроения!

Конечно, я согласилась работать с их материалами. Показала, какие именно идеи хотела развернуть при конструировании, но мне с моим ремесленным подходом к разработкам было далеко до светлых умов Бэма и Рэма. Я ощущала себя слоном в посудной лавке, несмотря на то, что меня обучал папа. Однако парням мои идеи пришлись по душе, и мы решили, что сегодня ничего конструировать не будем, а просто прикинем, какие идеи воплотим в будущем. Бэм и Рэм обещали раздобыть все необходимые детали к следующему разу. А я планировала рассказать о них папе. Все же нельзя оставлять их работать в академии. Такой талант не должен пропадать.

Выйдя из лаборатории, мы распрощались. Третьекурсники собирались еще успеть в столовую, а я после обеда была перенасыщена витаминами, к тому же успела заскочить поесть перед тем, как идти сюда. Я отправилась сразу в общежитие, не торопясь и пытаясь осмыслить сегодняшнюю встречу. До чего же неожиданные и полезные знакомства меня преследуют в академии! Два тихих с виду парня, возможно, совершат такой прорыв в освоении космоса, который не снился землянам в самых смелых фантазиях. А Бэм и Рэм спокойно учатся при этом на третьем курсе академии Звездного Флота, просто мечтая работать на корабле престижней.