Космос на троих
Шрифт:
Убью штурмана! Если вернётся живым. Всегда существовала вероятность, что кто-то в альтернативной вселенной сделает это раньше меня.
– Вообще-то, мы тут по важному делу, - тактично напомнили мне.
Ах, да! Разглядывать что-то там у капитана в микроскоп.
– Я готова, - ответствовала и мстительно добавила, недвусмысленно оглядев джамрану с ног до
– А ты?
– Конечно, - не моргнув глазом подтвердил он.
– Микроскоп я настроил. Идём.
Капитан привёл меня в препараторскую. Никакого микроскопа я там, разумеется, не увидела. Точнее, не сумела определить, что из этих продолговато-вогнутых приборов, встроенных в переборку и стол, микроскоп. Зато мне показали монитор, где явственно мерцало что-то знакомое, плавая в каком-то светящемся растворе.
– Что это?
– То, что я обнаружил на повреждённом генераторе защитного поля. В виде остаточного следа.
– Значит...
– Частицы облака, которое ты неудачно поймала в открытом космосе.
Я пригляделась.
– Узнаёшь?
– поинтересовался Риго.
– Так это же...
– Вот именно!
– Ядра-корпускулы, - констатировали мы одновременно.
– Не может быть!
– не поверила я.
– Может, - авторитетно заявил капитан.
– Немного изменённые и уменьшенные до квантовых единиц, но это они.
Я всмотрелась повнимательней.
– И все разные... Отличаются по форме. Почему? Вот эти более продолговатые...
– До конца не уверен...
– задумчиво проговорил Риген.
– Но, полагаю, некоторые из них - астероны, а другие фотостероны... Вот, погляди, для сравнения.
Он протянул мне прозрачную чашку с ядрышками.
– А эти у тебя откуда?
Неужели пронюхал, где мой тайник? Не-ет...
– Подобрал на Ориатоне, когда ты отвернулась, и всячески изучил. Так вот, состав ориатонских корпускул и этих квантовых частиц астроморфа во многом идентичен, но не во всём.
– Опупеть!
"О, господи!" - я чуть не выронила чашку и поспешно вернула её Ригену.
–
– Я не считаю, - мрачно откликнулся капитан.
– Мы безусловно к этому причастны. Происхождение астроморфов как-то связано с ориатонцами, а они выжили лишь благодаря нам...
"О сколько нам открытий чудных...".
– Ядрышки... Кто бы мог подумать?
– пробормотала я.
– Ориатонцы...
В самую напряжённую минуту кульминационного откровения в лабораторию заглянул ватар.
– Капитан, - Черепашкин заискивающе улыбнулся.
– Как там моя...
– Не сейчас, - прошипел Риген, поставил чашу на столик и попытался вытолкать механика за дверь.
Не тут-то было! Черепашкин выпятил панцирь, растопырил конечности, упёршись ими в переборки и заканючил:
– Ты обеща-ал, сегодня, обеща-ал... капи-ита-ан...
– Знаю, - пыхтел Риго, пиная ватара коленом в панцирь.
– Зайди ко мне через час.
А я силилась понять, что между ними происходит.
– Сколько можно?!
– громко возмущался Черепашкин, не сдвинувшись ни на йоту.
– Сколько можно ждать?
– Один час, я сказал, - сквозь зубы бормотал капитан, - нужно ещё время.
– Чем ты занимался, покуда ватар спал?
– настырно гундосил механик.
– Ватар проснулся и ватару пора спариваться, иначе ватар опять заснёт...
– Не стращай!
– фыркнул Риго.
– Да-а... Сам-то хорошо устроился. У тебя есть самка... И та, другая, не в моём вкусе...
Это он о Тиа, что ли?
– Ватар бы и к ней подкатил, за неимением... но и для неё нашёлся самец... А ватар один-одинёшенек!
– С каких это пор он заявляет о себе в третьем лице?
– удивилась я.
– С тех самых, что ему надо спариваться, - Риген пожал плечами и оставил бесполезную затею - выпихнуть Черепашкина из лаборатории.
– Если он вовремя не удовлетворит половые потребности, то у него возникнут проблемы с индивидуализацией и самоидентификацией.