Космос на троих
Шрифт:
– Это я и собираюсь продемонстрировать, - строго ответил Риген.
– Наказать тебя за игнорирование приказа.
– Риго, - простонала я, чувствуя внезапное головокружение.
– Я честно пыталась, но у меня акклиматизация. И человек не может бодрствовать неделями, как джамрану. Как я буду нести вахту, если до неё не дотяну?
Он внимательно посмотрел
– Не...
– Не бойся. Это инъектор.
Прижал к моему плечу и... Я даже не почувствовала укола, но в мозгах существенно прояснилось.
Пока Риген следил за показаниями аппарата, я спросила:
– А где офицеры по этике и тактике?
– Их никогда и не было. Мы с Зареком по очереди занимаем эти должности.
– Зарек... Штурман?
– догадалась я.
– Он самый. И пока его нет, обязанности тактика и этика выполняю я.
– А как зовут ватара?
Когда-нибудь же он проснётся.
– Никак.
– Но вы же как-то к нему обращаетесь.
– Ватар.
– И он откликается?
– Конечно. Он здесь единственный ватар.
А я - единственная землянка...
– Но иногда мы зовём его глехам. Поскольку он не джамрану.
Надо бы глянуть в словарике.
– У него вообще нет имени?
– Есть, - Риген пожал плечами.
– Но нам оно ни к чему.
– Это дискриминация?
– Нет. Ватары открывают свои имена только перед смертью. А мы хотим, чтоб он жил.
Исчерпывающий ответ!
– Слушай, а попрыгунчик тогда Попрыгунчик...
– Потому что мне так нравится.
– А...
– Тебе лучше?
– спросил капитан, и едва я открыла рот, чтобы ответить, добавил.
– Это был риторический вопрос. Тебе лучше. Были кое-какие повреждённые гены, я их исправил. Очень вовремя. А то могла начаться обширная деградация. Ты ещё легко отделалась.
Так безумный шляпник превратился в сумасшедшего учёного, а мне оставалось лишь недоумённо хлопать
– Пребывание внутри синхронизирующего пространства людям на пользу не идёт, - продолжал он, как ни в чём не бывало.
– Впрочем, джамрану тоже... Взять хотя бы Зарека. Но он, по крайней мере, жив...
– Я тоже, - пискнула я.
– А могла бы умереть, - веско заметил Риген.
– Но всё обошлось. На вот, возьми, - он протянул мне прозрачную коробочку с голубыми таблетками, - принимай по одной, и всё будет в порядке.
Я ужаснулась:
– Всю жизнь?
– Дней пять, - он отключил меня от приборов и усмехнулся.
– Надеюсь, что твоя жизнь продлится намного дольше.
– Не смешно...
– А теперь вставай и пошли в рубку.
Вот так с этой медициной будущего. Даже поболеть не дадут.
И я поплелась за капитаном.
Однако генетические препараты сотворили чудеса. Уже на следующий день я сносно знала теорию космического пилотирования, не говоря уж о должностных инструкциях.
– Делаешь успехи, - похвалил меня Риго.
– Далеко до совершенства, но для первой вахты сойдёт.
На вахту я заступила, когда условно на нашей стороне модели Серендала наступил вечер третьего дня.
– Значит так, - напоследок проинструктировал меня капитан.
– Я отрегулировал автоматику. Твоё дело отслеживать смещение координат. За пару часов до прибытия цифры начнут колебаться, из-за пространственно-временного парадокса. Так вот, чтобы мы попали туда, куда нужно, будешь периодически вручную корректировать и стабилизировать курс, передвигая и фиксируя вот этот гизометр. Поняла?
Я кивнула, но без энтузиазма.
– Разбуди меня, когда прибудем на свалку, просто нажав эту кнопку.
– А мы туда не врежемся?
– забеспокоилась я.
– Куда?
– В свалку.
– Компьютер запрограммирован на торможение, если конечно не возникнет пространственного сбоя. Но его не возникнет, если ты будешь вовремя корректировать курс. Уяснила?