Космотехнолухи. Том 2

Громыко Ольга Николаевна

– Случайно подслушал, – уклончиво сказал Дэн. – А почему он считается мифическим?

Узнав от Вадима, что капитана «Аргамака» зовут Юрий Гибульский, киборг сразу вспомнил разговор между обследовавшими его сотрудниками «DEX-компани» Збышеком и его начальницей, отметил совпадение и… выкинул его из головы. Обычная фамилия, редкая, но не уникальная, как и сам Юрий – простой космический дальнобойщик, в честь которого вряд ли что-то назовут. Ну разве что прежде безымянный планетоид, если «Аргамак» особо глупо или эффектно о него разобьется.

Но в связке с «DEX-компани» тревожный звоночек зазвучал

куда громче.

– Потому что это было давно и неправда, – саркастически и одновременно страдальчески искривила рот Кира. – Отец подошел к нему так близко, что… нечаянно переступил грань. И надо было или идти вперед, устроив грандиозный скандал, или бежать оттуда без оглядки.

– И он выбрал второе?

– Если бы… Ему вообще не дали выбрать. – Кира наконец распутала руки, с нажимом потерла лоб и капитулировала: – Ох, как все паршиво-то… А чего-нибудь покрепче чая у вас нет?!

– Сейчас организуем, – пообещал Вениамин и пошел в медотсек за коньячной заначкой.

* * *

В отличие от брата Юры, к концу школы так и не определившегося с выбором профессии и поступившего в слесарный техникум исключительно за компанию с другом, Александр Витальевич Гибульский с третьего класса мечтал стать прославленным кибернетиком. Наука была его первой и главной страстью, никакая женщина сравниться с ней не могла. Одна, впрочем, попыталась, но дело не дошло даже до свадьбы.

Зато у Александра появилась дочь.

Давать ей фамилию Гибульская мать категорически отказалась, поставила в графе «отец» прочерк. Хотя от отцовства Александр не отрекался, покорно брал малышку на выходные и платил алименты, даже когда бывшая любовница вышла замуж за «нормального мужика».

К отчиму Кира относилась прохладно. Нормальный мужик, ага. С ходу сделал матери двоих детей, забравших всю ее любовь и внимание, а старшая дочь превратилась в бесплатную няню и домработницу – «ты ведь уже взрослая!».

Кира ждала выходных все с большим нетерпением, а в ночь своего четырнадцатилетия упаковала чемодан, вызвала таксофлайер и переехала к отцу навсегда. По закону мать могла вернуть ее домой, однако предпочла не связываться со взбунтовавшимся подростком («Я ведь уже взрослая, верно?!»).

Отдел разработок «DEX-компани» – закрытая зона, куда по гостевому бейджику не войдешь, будь ты хоть трижды законная дочь ведущего нейрокибернетика. Но настоящий ученый не способен оставить работу за порогом лаборатории, она всегда с ним – вдохновение может осенить и по пути домой, и во время ужина, и посреди ночи… Александр честно соблюдал режим секретности и наработок из лаборатории не выносил, зато у него были свои, куда более интересные. И даже маленькая лаборатория в подвале – киборга в ней не вырастишь, но можно провести часть опытов in vitro. Или на собственной «шестерке», которую Александр получил в качестве премии за создание этой модели.

– Эт ккх ткх оптв? – подозрительно потребовал уточнений Михалыч.

– В основном по отладке программного обеспечения, – заверила его Кира. – Отец разработал новый тип процессора и способ его имплантации, что позволило по максимуму задействовать органическую часть мозга и освободить искин для более сложных операций. Экспериментальный образец с блеском прошел испытания,

пробная партия тоже не подвела, модель пошла в производство и отлично себя зарекомендовала… А потом произошел первый «срыв».

По мере рассказа голос Киры менялся с задиристо-сварливого на расстроенный, взволнованно подрагивающий. Обе команды слушали ее в уважительной тишине, даже ходящая по кругу пачка с остатками чипсов у кого-то осела, не смея перебивать рассказчицу хрустом.

– За три месяца в лабораторию доставили семнадцать сорванных киборгов… или того, что от них осталось. Я не знаю, что с ними там делали, но отец приходил домой весь черный. Почти перестал спать, есть, разговаривал сам с собой, когда думал, что его никто не слышит… Тогда я и начала на всякий случай встречать его возле лаборатории и однажды наткнулась на Джеймса Джонсона. – Зрачки Киры расширились, девушка зябко потерла плечи, словно по ним мазнуло ледяным ветром. – Он едва на меня глянул, вскользь, но этот взгляд я до смерти не забуду! Тут как раз отец вышел и шарахнулся от этого человека, как от чумного. Оказалось, что в связи с «технической необходимостью» «DEX-компани» сформировала новый отдел, и Джонсон уже зарекомендовал себя как «лучший работник месяца».

– Но что мешало им просто свернуть производство «шестерок»? – удивленно спросил Вениамин. – Отозвали бы всех проданных – извини, Дэн, но это самое логичное! – и вернулись к проверенным «пятеркам».

– Деньги, – криво усмехнулась Кира. – Изначально модель выглядела очень перспективной, в линию по ее производству вбухали столько, что переоборудование разорило бы компанию, и без того подтопленную выплатой компенсаций и падением акций. Когда выяснилось, что дело в конкретной партии, заводской брак на этапе имплантации, «DEX-компани» повысила контроль за качеством продукции и на этом успокоилась. Отцу даже премию «за ударный труд в кризисной ситуации» выписали, хотя сперва хотели повесить на него всех собак.

– Тогда откуда взялся Ланс? – спохватилась Полина. – Он же из другой партии, ему всего четыре года!

– Все оказалось намного серьезнее, – вздохнула Кира. – Проблема все-таки была в процессоре, брак ее просто усугубил. Без него срывы происходили гораздо реже, с частотой не два, а одна десятая процента, но в ноль не исчезли. Отец и так ужасно переживал, что из-за его разработки погибло столько людей – и тех, которыми могли бы стать сорванные киборги, и тех, кого они убили… Более того, после исследования «нормальных» образцов из той же партии у него появились подозрения, что «срыв» – это крайний, самый успешный вариант симбиоза мозга и процессора. А возможно, существуют и промежуточные формы, когда у киборга зарождается сознание, но от управления телом он полностью отрезан.

Отец составил подробный отчет с результатами своих опытов, выкладками и выводами, альтернативными официальным, и отправился с ним к начальству, но там его снисходительно потрепали по плечу и сказали, что один из тысячи – это «допустимая погрешность», к тому же до возраста срыва доживает меньше десяти процентов боевых киборгов, а промежуточные формы – вообще домыслы, поэтому производство продолжится. Молодец, вот тебе еще одна премия за бдительность, а теперь давай сюда свой отчет и держи рот на замке!