Коснись меня огнем

Джордан Николь

Ничего не видя, едва дыша, Блейз грудью почувствовала, как внезапно потяжелело тело Джулиана, но она не противилась этому. Не размыкая ног у него на спине, она обвила его руками, продолжая ощущать в себе его плоть и наслаждаясь волшебной близостью слияния.

— Я люблю тебя, — бормотала она беззвучно, — я люблю тебя.

Он был еще не готов к ее признанию, но она поняла, что ждать оставалось недолго. Блейз довольно вздохнула и уткнулась лицом ему в плечо, пряча улыбку удовлетворенной женщины. Она почувствовала, что

на этот раз страсть Джулиана была иной. Сегодня он отдал ей частичку себя, пусть совсем маленькую, но теперь у Блейз появилась надежда, что настанет день, и Джулиан отдаст ей гораздо больше.

Глава 21

— Цыгане должны уйти, милорд, — настаивал священник двумя днями позже. — Они устроили нечто невообразимое, это просто возмутительно! — Он показал рукой на гнедого жеребца, который стоял в конюшне Линден-Парка. Темно-коричневые чулочки на ногах скакуна были серыми от налипшей грязи, а гнедая грива стала темно-каштановой.

— Вот именно, — поддержал его возмущенный сквайр Рэтклифф. — Мало того, что прямо с пастбища у меня увели коня, так еще и одежду с одного из моих людей сняли обманом. Это уж слишком!

Джулиан подавил вздох. Два разгневанных джентльмена прибыли к нему с жалобами на цыган, которые не гнушались воровством и откровенно надули преподобного отца Незерби. Неделю назад он купил у цыгана на ярмарке жеребца за двадцать гиней, а теперь сквайр Рэтклифф утверждал, что жеребец этот принадлежит ему. Несомненно, ноги и грива жеребца были перекрашены, чтобы скрыть светлые пятна, и он из каштанового превратился в гнедого.

— А кто именно продал вам коня? — спросил Джулиан у священника. — Вы узнали, как его зовут?

— Один из этих загорелых цыган, но какой точно — не знаю, милорд. Я надеялся, что вы знаете, вы ведь с ними в таких хороших отношениях.

— Я их совсем не знаю, — пробормотал Джулиан, — но вы правильно поступили, обратившись ко мне. Искренне сожалею о причиненном вам убытке, преподобный отец. Надеюсь, вы позволите мне возместить его. Поскольку конь возвращен законному владельцу, полагаю, необходимости в судебном преследовании нет.

— Дело не в двадцати гинеях, милорд, — заявил сквайр, — нельзя допускать, чтобы мошенничество оставалось безнаказанным!

— Конечно, — успокоил его Джулиан, — слово джентльмена. Я сам займусь делом и постараюсь все выяснить.

Священник покачал головой.

— Несомненнб, милосердие — дело хорошее, мы должны прощать раскаявшихся грешников, но я боюсь, что эти бродяги никогда не раскаются. Выход видится один, — добавил он, — цыгане должны уйти.

— Обещаю подумать над вашими словами. Джулиану пришлось приложить немало усилий, чтобы умиротворить разгневанных соседей. Когда оба джентльмена удалились, ведя под уздцы гнедого жеребца, Джулиан вопросительно посмотрел на своего управляющего.

— С вашего позволения, милорд, полагаю,

что действительно будет лучше, если цыгане уедут, — осторожно высказался Марш с присущим ему здравым смыслом.

Джулиан неохотно согласился. Ему не хотелось ссориться с соседями, особенно сейчас, когда отношения только-только наладились. Но если цыгане и дальше будут вести себя подобным образом, обкрадывая всех в округе, мира с соседями не получится. К тому же он должник Незерби. Кроме Блейз, на протяжении всего этого месяца только священник оказывал ему неоценимую поддержку. Джулиан не мог позволить себе равнодушно наблюдать, как цыгане надувают добряка священника.

Он должен прислушаться к совету Марша, поскольку именно управляющий терпеливо принимал все жалобы на воровство и не проронил ни слова упрека. Многие годы преданной службы должны вознаграждаться хотя бы тем, что Джулиан время от времени следует прислушиваться к его советам.

Джулиан тяжело вздохнул. Было бы неплохо, если бы Блейз имела побольше влияния на своих друзей, но он догадывался, что надеяться на это не стоит. Привычка обводить горгиос вокруг пальца у цыган в крови.

Священник, несомненно, прав. Цыгане должны уехать.

Вскоре после того как визитеры удалились, Джулиан направился в табор. Ребятишки, встретившие его, принялись тут же прыгать и скакать вокруг него, выклянчивая пенни и конфеты. Сияющий Миклош быстро разогнал их и радостно приветствовал горгио рай в таборе.

Джулиан застазил себя любезно улыбнуться.

— Боюсь, я здесь по делу, а не для развлечения.

— Ну, тогда тем более вы должны выпить кружку эля с бедным цыганом.

Джулиан спешился и присоединился к Миклошу, а Исадора отправилась за угощением. Когда они устроились у костра, Джулиан заговорил о причине своего визита.

— Неделю назад священник купил гнедого жеребца на ярмарке и обнаружил, что он перекрашен. На самом деле гнедой жеребец с белыми чулочками на трех ногах был уведен две недели назад с пастбища сквайра Рэтклиффа. Я пообещал расследовать это происшествие. Вы случайно не знаете, как такое могло случиться?

Миклош пришел в ужас от услышанного.

— Я знаю о подобных проделках, милорд, коней часто перекрашивают, чтобы хозяин не признал, но клянусь, на этот раз я не виноват.

— Я верю вам. Блейз убедила меня, что на ваше слово можно положиться. Однако не исключено, что это мог сделать кто-то из табора.

Миклош грустно покачал головой.

— Вот так всегда, что бы ни случилось — горгиос во всем винят цыган.

— Согласен, так оно и есть, к несчастью. Но все же конь был украден и обманом продан этому священнику. Я ему, конечно, возмещу убыток, но хотел бы при этом заверить его, что подобное не повторится.