Коснуться небес
Шрифт:
Все хлопают, читая подзаголовок: Если мы в чем-то и знаем толк, то это в женщинах и бриллиантах.
Индустрия, которую построила моя мать, всегда предназначалась для взаимосвязи с другими отраслями и компаниями. Магниты, краски, драгоценные камни - мы могли начать франчайзинг драгоценностей еще несколько лет назад, но Кобальт не был тогда таким известным, как стал после реалити-шоу, и нам пришлось бы выкупать другую компанию, а мы этого не хотели.
Секс-видео увековечило меня, как нечто гораздо более замечательное, чем я есть на самом деле - бог доминирования,
Это обеспечило компанию моей матери лицом и гораздо более грандиозным будущим.
Я рассказываю собравшимся, что наш директор по рекламе обсудит маркетинговые стратегии. Благодарю их за поддержку и вместо того, чтобы направиться за кулисы, спускаюсь по лестнице в конференц-зал.
Мои глаза постепенно привыкают к темноте, и чувство радости нарастает. Я несколько раз моргаю, осознавая, что все присутствующие стоят на ногах.
В том числе и Роуз.
Она хлопает вместе с толпой, а ее желто-зеленые глаза прищурены, но я вижу полыхающее в них пламя и страсть. Я подхожу к ней и без слов обнимаю свою жену и увожу ее по проходу зала подальше от всех бизнесменов и женщин. Несколько человек хлопают меня по плечу, когда мы проходим мимо них.
– Бриллианты, - говорит Роуз, качая головой. Я держал это в секрете уже несколько месяцев. Легкая улыбка сверкает у нее на лице.
– Я бы сказала, что это гениально, но боюсь от подобных слов твое эго раздуется еще пуще. А мне и так уже тяжело жить вместе с вашим с Лореном самолюбованием.
Я усмехаюсь и наклоняя голову, шепчу ей на ушко:
– Дамы и господа, она назвала меня гением, и она и глазом не моргнула, говоря это.
Роуз бросает на меня взгляд.
А я целую ее в ответ в висок, выравниваюсь и толкаю двойные двери в коридор, где царит более тихая атмосфера. Несколько человек в костюмах и с бейджами на груди обращают на нас внимание лишь тогда, когда видят наши лица и узнают.
Я придерживаю Роуз за талию и подымаю ее руку, демонстрируя большой бриллиант на ее пальце, он огромен и окружен более мелкими камнями по ободку всего кольца.
– Это был один из наших первых образцов, - говорю я.
– Так у меня есть Кобальт Ориджинал?
– Да.
Она оценивает свое кольцо и снова начинает улыбаться.
– Когда кто-то спросит меня, чьи вещи я ношу, я отвечу: свои и моего мужа.
Мне все еще странно, когда она обращается ко мне так, так же как и когда я обращаюсь к ней подобным образом. Я приподымаю ее подбородок, и наши взгляды встречаются, темно-красная помада подчеркивает ее черты лица.
– Сколько времени у нас еще с тобой осталось?
– спрашиваю я ее.
– Все дни, - говорит она.
– Я расчистила свое расписание.
Я хмурюсь.
– Ты расчистила свое расписание?
– я почти смеюсь.
– Я видел твой список дел этим утром. Он был длиной в пять страниц.
– Я пробую что-то новенькое, - говорит она, касается моей груди рукой и разглаживая мой костюм.
– И что же это?
– Делегирование, - отвечает она.
– У меня есть менеджер магазина. Она позаботится об
Она разрабатывает новые направления, но уже не для H&M или Saks. Это все будет продаваться в ее собственном новом магазине. И даже несмотря на то, что она теряет миллионы долларов в обмен на владение малым бизнесом, Роуз счастлива. Я вижу это в ее глазах. Под давлением успеха страх провала наконец-то покинул ее.
– Но у нас были планы на ужин, - говорит она.
– Правда?
– мои брови приподымаются.
– Лорен и Лили встречаются с нами в ресторане, в паре кварталов отсюда, - Роуз убирает волосы за ухо.
– Думаю, Лили становится лучше, - Роуз кивает самой себе.
После секс-видео имя Роуз была запятнано так же, как было с Лили. Однако женщины хвалили ее за открытость, и многие хотели задать ей свои вопросы.
Роуз выглядела физически болезненно, когда мы говорили о различиях между этим делом и вынесением на суд общественности сексуальной зависимости ее сестры. Даже сейчас ее глаза напрягаются, когда Роуз погружается в воспоминания о нескольких последних месяцах. Какое-то время Лили сторонилась Роуз.
– Это не справедливо, - услышал я однажды, как Лили кричала на Лорена.
Она права.
Это действительно не справедливо.
Роуз ненавистно то, что над Лили издевались, закидывая критикой, лишь потому что та страдала от болезни. Но у Роуз был секс со своим молодым человеком. А у Лили была куча сексуальных партнеров до Лорена. Роуз была девственницей. Тогда как Лили была шлюхой. В глазах всего мира одно верно, а второе нет.
И чтобы изменить мир - если это в чьей-либо власти - время должно быть на твоей стороне. Одна из немногих вещей, которую я могу контролировать.
Внимание Роуз обращается к лежащей на ближайшей к нам скамье газете. Следуя за ее взглядом, я читаю заголовок на обложке: Новое секс-видео Коннора и Роуз продано за 35 миллионов долларов.
Скотт только что продал права на метраж с нами в ванной. Тот, где Роуз делает мне минет. Это напоминание, что он зарабатывает на нас даже в месяцы после окончания реалити-шоу. Мы отозвали иск около месяца назад. Время и нервы, которые мы бы потратили на судебные тяжбы не стоят того.
Мы сдались. И Скотт ван Райт выиграл.
Но он не выиграл самого главного.
Я утешаюсь тем фактом, что он не заснял нас в Альпах, ночь, когда Роуз лишилась девственности, ночь, когда мы были вместе в самый первый раз. Он может продавать столько секс-видео, сколько хочет, но этот момент наш и только наш, навсегда.
Когда я переключаю внимание от газеты к Роуз, то осознаю, что она уже оставила заголовок в прошлом. Внимательно глядя на меня, Роуз ожидает моей реакции.
– Что?
– спрашиваю я. На сердце становится легко и светло от того, как она на меня смотрит.