Костанътинъ
Шрифт:
(2) 11 июня. Всемирная организация здравоохранения впервые более чем за 40 лет официально объявила о введении максимального (шестого) уровня угрозы пандемии в связи со стремительным распространением по миру нового штамма вируса гриппа A/H1N1 («свиного гриппа»). Первые случаи заболевания были зарегистрированы в марте–апреле 2009 года в Мексике, США и Канаде, а затем еще в 208 странах, в России – 22 мая. К 6 декабря 2009 года от него в мире скончалось около 10 тыс. человек. А завершении пандемия ВОЗ объявила в августе 2010 года.
(3)17 августа.
====== Глава 2. Дементор. ======
Константин с отцом прибыл на платформу № 9 и 3/4 за полчаса до отправки. Погода была отвратная – хлестал косой дождь с сильным ветром. Иван был в защитной маске на лице – интенсивность заражения свиным гриппом постепенно снижалась, и поэтому он болел им в более слабой форме.
А еще, с недавних пор, он испытывал вакцину (и зелье для магов) от этой гадости на себе, чтобы не тратить людей.
Алый паровоз пускал клубы дыма, окутывавшего платформу, полную детей и провожавших родителей, опекунов и просто волшебников. Парень выглядывал своих друзей. Но не увидел их и перестал вглядываться.
Мимо него прошел мрачный Драко Малфой, который даже не взглянул в сторону бывшего друга. И Константин знал причину, по которой у него такой вид – его отца, Люциуса, с треском вышвырнули с места попечительского совета.
Глядя на то, как папа загружает его чемоданы и клетку с Империей, он подумал и решил, что лето у него все же было более-менее неплохим. Гилберт хоть и тоже заболел гриппом в итоге, но в очень слабой форме. А Константина отец силком заставил выпить пару очень неприятных отваров и зелий, чтобы тот, не дай Бог, не заразился от них обоих.
Но все равно, в Калининграде было по-своему хорошо и уютно. Гилберт, по ночам, рассказывал мальчику свою историю жизни, связанную с тем, когда он был еще государством Пруссией. Костя видел, как загораются от ярких воспоминаний глаза крестного; как улыбаются его губы сами собой, вспоминая веселые деньки; какой у него мечтательный вид, когда он говорит о «старом Фрице» (1); как его голос крепнет и громче звучит по комнате, вспоминая о былых победах.
О Великой Отечественной, Гил говорить не любил, но все равно упоминал, как они с братом сцеплялись с Иваном, полные ярости, гнева и боли.
Мальчика удивило поведение отца в самом начале, когда только они прибыли на вокзал, так как, судя по его виду, он собирался...
– ... ты поедешь со мной? – переспросил еще раз Константин, не веря в то, что услышал.
– Да, – ответил Иван, выбирая взглядом купе поближе к голове поезда, его выражение лица мальчик не видел из-за маски, – мне надо повидать твоего декана и директора. И кое-что с ними обсудить...
Как только отец загрузил все чемоданы, Константин вошел вместе с ним в купе. Но там уже кое-кто находился...
В купе находился всего один пассажир, дремавший возле окна. Незнакомец был одет в поношенную, штопаную-перештопаную мантию. Болезненного вида и изможденный, но
Константин некоторое время с осторожностью вглядывался в него, но Иван толкнул его спину, подталкивая в купе.
– Иди уже!
Тот, зайдя в купе, плюхнулся на сидение, но спящий так и не проснулся. Иван закрыл дверь и сел подальше от окна.
– А это кто такой? – шепнул тихо Константин.
– Профессор Р. Дж. Люпин, – не замедлил с ответом отец.
– Откуда ты знаешь?
– Посмотри на чемодан. – Он показал на полку над головой мужчины.
Маленький потрепанный и явно много раз отремонтированный чемодан был перевязан веревкой, аккуратно связанной из множества маленьких веревочек. В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин».
– Интересно, что он преподает? – Константин, прищурившись, глядел на его бледный профиль. – Я его раньше не видел.
– Защиту от темных искусств. Только по ней у вас вечно нет преподавателя. – Хладнокровно заметил Иван, вытаскивая из-под пиджака сложенные газеты как на русском, так и на английском языке.
Некоторое время они молчали; отец шелестел газетными листами, вчитываясь в строки, а паренек читал книгу.
Поезд тронулся.
– Значит, Сириус Блэк убежал из тюрьмы. – Иван продемонстрировал Константину разворот газеты, где изображался неряшливый, с бородкой и не постриженными, длинными и грязными волосами, человек, держащий в руках табличку с номером и весь закованный в цепи. – Ты знаешь, тебе нужно быть осторожнее... По определенным причинам, по каким ты прекрасно знаешь сам.
Их взгляды, фиолетовый и темно-зеленый с фиолетовыми искрами скрестились. Обрели понимание, они отвели друг от друга взгляд.
– И куда только смотрел Артур... – Иван неосознанно смотрел на стенку позади мальчика. – Ведь эта тюрьма необычна...
Дверь в купе дернулась. Рон и Гермиона обняли друга и с удивлением уставились на закрытое маской лицо Ивана, которое несомненно узнали. И поздоровались. С подозрением глянули на незнакомца, но все же поделились с другом.
Гермиона почти сразу начала рассказывать о своем лете, Рон в двух словах упомянул о своем. Константин с Иваном порассказали как и они тоже отдыхали... Если это можно было назвать отдыхом. Коснулись и сбежавшего преступника:
– И как это он сбежал? – поежился Рон, знающий о тюрьме не понаслышке, из рассказов бывавшего там по работе отца. – Из Азкабана? При такой-то охране? Ведь он сверхопасный преступник.
– В этом мире, молодой человек, – не видно, но звучно усмехнулся Иван Рону, – все возможно, насколько мне показывает мой опыт.
– Его должны поймать.- Голос Гермионы был тверд. – Я слышала, сейчас поднята на ноги даже полиция маглов.
– И всех стран-государств, – поддакнул ей старший Брагинский. – У нас в России тоже на него получены ориентировки...