Костёр чужих желаний
Шрифт:
И ничего больше, даже подписи.
Арха прижала к себе листок обеими ладонями, словно это была его рука. И, действительно, у неё было ощущение, что демон только что сидел рядом. Будто девушка не читала его слова, а слышала, как он говорит тихо, шепчет на ухо.
Странно, но мир перестал казаться бредовым сном, став устойчивым и вполне реальным. Правда, и страх ощущался острее, материализовался, превратившись в тяжёлый холодный булыжник, ворочающийся где-то за грудиной. Но теперь ведунья могла отодвинуть его в сторону. Он оставался с ней, но ужас больше не переполнял реальность до краёв. Теперь было
Девушка свернула лист, легла, сунув бумагу под щеку. Свечу гасить не стала, оставляя её догорать. Но глаза закрыла. Она забыла, что может чувствовать Дана — страх даже это заставил забыть. Но теперь хаш-эд вернулся. Тёплая красноватая искра где-то в темноте. Как костёр, горящий далеко, очень далеко. Но до него нужно просто дойти.
Глава девятнадцатая
Если тебе не везёт в жизни, главное, не волноваться. Ты же не бессмертный.
Адвокат в очередной раз недовольно покосился на свою подзащитную. Арха устыдилась и села ровно, чинно сложив руки на коленях. Но хватило её всего на пару минут. И дело не только в каменной скамье с вытертой задами бесчисленных подсудимых выемкой посередине и оттого похожей на стульчак.
Ёрзать и вертеться ведунью зрители заставляли. Зал суда был полон так, что всем страждущим зрелищ лавок не хватило. И многим приходилось сидеть на ступенях амфитеатра, а то и просто подпирать стены. Собственно, такая популярность именно этого судебного процесса была вполне понятна. Любовные драмы народ любил всегда. А тут тебе и знатный лорд, и студент, и коварная соблазнительница, да ещё и невинная жертва в финале! Измены, ревность, страсти — полный набор.
Понятно, на Арху все присутствующие пялились. Некоторые даже не стеснялись в неё пальцем тыкать. И уж никого, конечно, не смущало обсуждение личности, внешности, биографии и достоинств подсудимой вслух. К невероятному счастью лекарки, голоса зрителей слились в гул, как будто в зал выпустили рой пчёл. Поэтому отдельных комментариев разобрать было невозможно.
Но всеобщее внимание заставляло нервничать. Спина девушки сгибался сама собой, сворачивая тело в комок. И голова по собственной воле пригибалась к коленям. А пальцы так и норовили сцепиться в замок, да ещё и суставами хрустели. Сама же Арха хотела выглядеть спокойной и полной внутреннего достоинства. Вот и приходилось поминутно выпрямлять позвоночник, задирать подбородок и благонравно складывать руки.
В итоге ведунья дёргалась и егозила, как будто под попой у неё не каменная скамья была, а корзинка с гвоздями.
— Ну, долго они там? — не выдержала лекарка.
— Иногда судьи и по нескольку дней заседают. Совещаются, так сказать, — невозмутимо отозвался адвокат.
Вот беса, затянутого в узкий серый сюртук и от того как никогда напоминающего высушенного насекомого, ничто не нервировало. Он спокойно перебирал свои бумажки. И единственное, что защитнику не нравилось — это недостойное поведение девушки.
— Но ведь они просто решают, в чем я виновата, а в чем нет, да?
— Если вы перефразируете вопрос ещё десять раз, мой ответ
— Почему же тогда так долго-то… — протянула лекарка, старательно отводя глаза от зала.
— Это ещё не долго, — успокоил её бес. — Вот если до вечера тут просидим, тогда будет долго.
Ведунья судорожно вздохнула и опять сцепила пальцы. Не смотря на все заверения адвоката и внушения Ирраша, нервы Архи не просто в струны вытянулись, но и узлом завязались. А это ещё её саму не допрашивали. Но лекарке вполне хватило и наблюдения за допросами Дана и Шхара. Почему судьи решили сегодня вызывать именно их, осталось загадкой даже для прокурора, который пытался протестовать. Правда, без особого проку.
Впрочем, по утверждению того же адвоката, дела сложились в её — Архи — пользу. Скорее всего, бес был прав. Но вот спокойствия это не добавляло.
Лекарка едва истерику не закатила, глядя на то, как Дан на вопросы отвечает. Хаш-эд «давал лорда» на полную катушку и в сторону ведуньи ни разу даже не посмотрел. Ирраш — тот, зимний, времён их знакомства — мог быть доволен. Если судить по сказанному Его лордством на суде, то все подозрения ушастого подтвердились. Да что там! Шавер и сам, наверное, не подозревал, насколько Арха расчётливая стерва и интриганка.
Ну, а когда судьи лорда Харрата отпустили, Дан ушёл, ни разу на девушку даже и не посмотрев. Ирраш предупреждал ведунью, что так оно и будет. Но у сердца, в отличие от мозгов, имелся свой взгляд на вещи. Оно провалилось куда-то за ребра и там сжалось в комок, тихо поскуливая.
Шхар же наоборот от ведуньи глаз не отводил. Взгляд его буквально пылал страстью и обожанием. Он даже признался, что сам во всем виноват и изъявил готовность понести любое наказание. Лекарку он выгораживал с таким пылом, что сама девушка едва ему не поверила. Она никогда бы не подумала, что в шавере может скрываться актёрский талант. Ей ушастые всегда казались прямыми, как палки.
Арху только царапнуло, что Шхар, описывая свои чувства, слишком часто употреблял слова «безумный», «сумасшедший», «околдованный», «как заговорённый» и тому подобное. Нет, конечно, во внезапно возникшей «бешеной страсти» ничего плохого не было. Наверное. Только вот судьи на это реагировали странно. По всей видимости, они не являлись поклонниками сильных эпитетов.
— Встать, суд идёт! — писклявым, но преисполненным чувства важности возложенной на него миссии, голосом пропищал секретарь, до этого момента спокойно посапывающий за своим столом.
Арха вскочила на ноги едва ли не первой. Правда, её прыть судей не вдохновила. Четверо заседателей в одинаковых мантиях и париках, которые делали их неотличимыми друг от друга, ещё добрых пять минут устраивались за своим столом, как курицы на насесте. При этом ещё и переговариваясь между собой, словно за два часа совещания наговориться не успели.
Наконец тот, что сидел слева, важно постучал молотком по столу, призывая к тишине. На зрителей это особого впечатления не произвело, но гул стал потише. Судья грозно обвёл орлиным взором зал. Но, видимо, поняв, что большего ему добиться не удастся, начал нудно зачитывать с листа.