Костер для инквизитора
Шрифт:
Вошь застегнул рубаху, заткнул за пояс сзади пистолет. Скорее по привычке, чем из осторожности. Он чувствовал чужое присутствие, но не настолько близко, чтобы использовать оружие ближнего боя.
Поворот маховика – дверь бесшумно (петли смазаны на совесть) отходит в сторону. Вошь делает шаг через порог… и темнота выбрасывает ему в лицо каменный таран. Белый бесшумный взрыв где-то в затылке, глаза на несколько мгновений слепнут…
Вошь лежит на ковре. Над ним – исчерченный тенями потолок. Потолок кружится. Нижняя часть лица как будто отсутствует. Вошь трогает
В руке пистолет. Вошь тут же вспоминает о собственном оружии. Оно на месте. Жестко упирается в поясницу. Не раздумывая, Вошь откатывается в сторону, выхватывает оружие. Пистолет самовзводный, предохранитель снят, нужно только нажать на курок. Вошь очень хорошо стреляет. И очень быстро. Быстрее всех.
Но на этот раз не успевает. Твердый рант ботинка врезается в запястье, пистолет отлетает вбок, рука немеет так же, как мгновение назад – лицо. Ботинок резко опускается ему на живот. Каблуком – в солнечное сплетение. Вошь перестает дышать. Ствол пистолета опускается. Стрелок держит оружие двумя руками, твердо, словно целится в деревянную мишень…
– Не-ет!!!
Ласковин посмотрел на голую женщину, потом на того, кто ее украл… и опустил пистолет.
– Одевайтесь, Альбина,– брезгливо сказал он.– Скоро здесь будут очень неприятные люди. Ты многим наступил на мозоль, Гоблин.
– Меня зовут Вошь,– прохрипел человек на полу.
– Как? – Ствол пистолета снова опустился.
– Вошь!
– Бывает,– Ласковин слегка пожал плечами.
Он ни на миг не забывал, насколько опасен этот фрукт.
И ничего не вспомнил.
Альбина поспешно оделась, натянула сапоги с обломанными каблуками.
– А теперь подыщи мне хорошую веревку,– распорядился Ласковин.
– Зачем? – в глазах женщины мелькнул страх.
– Свяжу одно насекомое,– усмехнулся Ласковин.
– Он не сделал вам ничего плохого.
Андрей видел: она изо всех сил старается держать себя в руках. А красивая баба!
– Ничего плохого!
– Это точно,– кивнул Ласковин.– И не сделает, я уж позабочусь. Зажги-ка остальные лампы.
Альбина щелкнула выключателем. Разом вспыхнули все светильники. Теперь Андрей мог поподробней разглядеть своего противника. Но ему не хотелось его разглядывать.
– Разумней, конечно, его пристрелить,– задумчиво произнес Ласковин.
Он не сомневался: пленник попытается прикончить его при малейшей возможности. Но убивать не было желания. Убийство – грех, неправильность. Даже убийство такой твари, как Гоблин.
– Нет.
Это сказал Вошь.
– Да ну?
– Мы не враги. Я не стану тебя убивать. Теперь.
Ласковин рассмеялся. В наглости этому парню не откажешь. Андрей встретился взглядом с лежащим и оборвал смех. Черт! Не может быть! Не должно быть!
У Гоблина – те самые глаза. Глаза двойника, глаза самого Ласковина, глаза «военизированного» орла Струпова, тоже убийцы, вне всякого сомнения.
«В хорошую компанию ты
Да уж. Но убивать Вошь-Гоблина он не будет. И связывать тоже. Оставить мужика ребяткам Гришавина или Нагибина – похуже, чем просто убить.
– Подъем,– сердито приказал он.
«Дураком ты был, Ласковин, по дурости и помрешь!»
– Одевайся и убирайся.
Вошь встал. Поглядел на свой пистолет, но поднимать не стал. Или не рискнул.
– Сюда идут чужие.
Не вопрос – утверждение.
– Да уж не свои. Пошевеливайтесь, вы, оба! – рявкнул Ласковин.
Альбина оглянулась в поисках своего пиджака, вспомнила, что он – на кухне. По дороге взгляд ее зацепился за коробку с деньгами. Нет уж, это она здесь не оставит! На кухне она видела багажную сумку. Вот и хорошо.
– Вы что, совсем спятили? – прорычал Ласковин.
Дурная баба приволокла сумку и принялась перегружать в нее что-то из картонной коробки, а отморозок Гоблин направился к своей электронике и принялся тыкать в кнопки. Ласковина никто не слушал.
Альбина застегнула сумку, вскинула на плечо. Вошь закончил манипуляции, результатом которых был зажегшийся экран телевизора и звуки классической музыки, полившиеся из колонок.
– Пошли,– коротко бросил он и первым вышел в «предбанник».
Пистолет он так и не подобрал. Через минуту Ласковин понял, почему. В железном шкафу оказался настоящий арсенал. Вошь отобрал у Альбины сумку, расстегнул. Увидев содержимое, Ласковин даже не очень удивился. Вошь выгреб из шкафа «мелочь» – два пистолета, коробки с патронами, глушители, маленькие, аккуратные гранаты. Пистолет-пулемет неизвестной Ласковину марки Вошь отложил в сторону. Вместе с парой магазинов. В шкафу оставалось еще достаточно игрушек: ручной пулемет, «муха», «калашник», еще какая-то дура с толстой трубой. Миномет? Интересно, как использовать миномет в канализационном тоннеле? К счастью, самое крупное железо хозяин решил оставить.
Ласковин тем временем натянул по самые подмышки резиновые штаны с приваренными калошами необъятных размеров. Мужик, продавший их, утверждал: «Спецом на валенки сделаны». Мужик был убежден: покупатель – из безумных любителей зимнего лова.
Альбина тоже взяла защитный комплект, но Вошь отобрал, сунул взамен болотные сапоги сорок пятого размера. Сам надел такие же, затем натянул ватник, на ватник – брезентуху, под брезентуху спрятал хитрый пистолет-пулемет.
– Постой,– окликнул он собравшегося спуститься в тоннель Ласковина.– Еще три минуты.
Через три минуты грохнуло так, что Альбина подскочила на полметра, а у Ласковина заложило уши. Бетонный пол вздрогнул, но потолок на головы не осыпался.
– Пошли,– лаконично произнес Вошь.
Спустя две минуты они стояли перед дырой, оставленной кумулятивным зарядом. В дыре – заваленная хламом лестница. Еще через пять минут они оказались в темном помещении, скорее всего, в заводском цехе. Луч фонаря выхватывал какие-то машины и конструкции. Пол под ногами был железный, разделенный на мелкие выпуклые квадратики. Вошь уверенно вел вперед.