Костёр в ночи
Шрифт:
Движение воды, небольшая волна, и ко мне подплыла Натсэ. Прикосновение к её мокрой коже оживило в памяти наши подводные приключения.
— Ты не сможешь меня утопить, — прошептал я. — Ни одна стихия меня не убьёт.
— Вот как... — Натсэ коснулась губами моей щеки, взяла мою ладонь и положила себе на грудь. — Ну, я что-нибудь придумаю. Я, как-никак, убийца, пусть и бывшая...
...и всё же первой меня «убила» Авелла. Мы с ней «умерли» одновременно, и тут же меня воскресила Натсэ. С ней всё повторилось, но длилось дольше. Постепенно растаяло моё беспокойство. Утрата Огненной печати не повлекла
Вода остыла, и мы выбрались из ванны на прохладный каменный пол. Помогли друг другу вытереться, незаметно превращая это действо в очередную любовную игру.
Здесь, в ванной, горели свечи, и я вдруг сообразил, что мы занимались этим при свете. Казалось, это сломало последние барьеры между нами, не осталось ни тени смущения. Да, это был наш второй раз, но в первый нас окружала темнота, даруя иллюзию нереальности происходящего. В этот раз всё было по-настоящему, и границы рухнули.
— Возьмём в комнату свечи? — шёпотом спросила Авелла, видимо, прочитав мои мысли.
Натсэ кивнула, и мы прошли в спальню. Упали на чистые, свежие простыни, не тратя больше время и силы на ненужные разговоры.
Вряд ли я смог бы описать эту ночь. Вряд ли в этом есть смысл. Постаравшись, любой человек может вспомнить такие моменты из своей жизни, когда вселенная исчезает. Исчезает всё: пространство, время... И за гранью этих привычных категорий начинается что-то такое, что можно лишь пережить.
Ночь пропиталась шелестом дыхания и тихими стонами, звуками бесконечных поцелуев, ощущениями нежных прикосновений; ночь была пересыпана огоньками догорающих свечей, отражающихся в наших глазах, и даже тени, будто стремясь присоединиться, внести свою лепту, скользили, лаская, по движущимся телам.
Я даже не пытался контролировать происходящее. Нас будто несли сами Стихии, все четыре, и даже пять, отобрав поводья у разума. Кажется, в какой-то момент мы с Авеллой поменялись телами, как когда-то давно, в прошлой жизни, в другой вселенной. А может быть, это была лишь иллюзия, помутнение рассудка.
Во всяком случае, когда я пришёл в себя, то находился в своём теле. Правда, кроме моего сознания, в этом теле, кажется, не было ничего. В выжатом лимоне хотя бы мякоть есть, а я ощущал себя восхитительно пустым. Казалось, если мысленно крикнуть, эхо будет гулять месяц.
Я лежал на смятой простыне и смотрел в потолок. Свечи давно догорели, но потолок было видно. Светало... Так рано светало. Воистину, возвращается весна. Говорят, по весне у многих обострения бывают. Особенно если весна наступает после осени. Тут и психически здоровым нелегко приходится, чего уж о нас говорить.
Авелла и Натсэ лежали рядом, спали, обессилевшие, заключив друг друга в объятия. А мне вот отчего-то не спалось. Я немного полюбовался на своих жён. Заметил, что кожа Натсэ покрылась мурашками и прикрыл девушек одеялом. А потом тихо встал и вышел из спальни. Вернулся в ванную, ополоснулся,
На чердаке, несмотря на занимающийся рассвет, было темно. Через крохотное оконце проникало совсем немного света. Но чтобы разглядеть Мекиарис, забравшуюся с ногами на стул, свет не требовался. Она сама испускала неяркое сияние.
— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Я осторожно присел на стул напротив. — Я могу. Кажется, могу...
Она безмолвно покачала головой. Я даже лица её не видел — она прятала его за волосами.
— Но почему? — спросил я. — Что тебя здесь держит?
Как будто ветер донёс до меня тонкий голос:
— Я... нужна... ещё...
Я помолчал, думая. Нужна... Кому? Зачем?
— Ты хочешь повидать Асзара? — предпринял я ещё одну попытку. — Это не даёт тебе покоя? Давай я приведу его сюда...
— Он придёт сам. Скоро.
Тишина. И наконец-то я почувствовал, как слипаются глаза. Это походило на какую-то магию, наваждение, но только походило. После битвы с лягушками и такого празднования победы было бы странно не хотеть спать.
— Ладно. — Я поднялся со стула и шагнул к люку. — Я только прошу тебя не пугать больше моих жён. Если захочешь что-то сказать — отыщи меня, ты ведь умеешь это, да?
Я с минуту вглядывался в неподвижную призрачную фигуру, и мне показалось, будто я различил кивок. Ну, вот и отлично.
Когда я уже стоял на верхней ступеньке, до меня долетела ещё одна фраза, произнесённая шёпотом:
— Скоро закончится всё.
— Что? — оглянулся я.
— Эра Огня грядёт. Стихии собираются здесь, Смерть уже наточила клыки. Поторопитесь... Поторопитесь жить!
Солнечный луч упал на стул, и призрак исчез. Только пылинки плясали на свету. Я поёжился. Мрачно звучало это предсказание. Впрочем, и без того вокруг было полно мрачности. Предсказанием больше, предсказанием меньше... Всё равно ведь я не могу ничего предвидеть. Остаётся лишь плыть по течению, стараться не налететь на подводные камни, и уберегать от них Натсэ и Авеллу.
Когда я вернулся, они спали в той же позе. Я разделся и лёг рядом. Утро. Работа... Ладно, иногда можно и подзабить на работу. Пойду после обеда, я, в конце концов, никаких договоров не подписывал. А гипотетически могу вообще на дом работу брать, так даже лучше. Можно будет работать без перчаток, да и кузнецы не будут беспокоиться, что кто-то узнает о моих визитах. Посмотрим, в общем. А пока я хочу испытать бесценную возможность проснуться рядом со своими обожаемыми девушками. Да и они заслужили спокойное утро, без беготни по городу в поисках меня.
С такими мыслями я заснул. Спал крепко, но, кажется недолго. Что-то меня будто толкнуло. Приоткрыв один глаз, я заметил, что Авелла начала ворочаться. Сбросила с себя руку Натсэ, села на кровати, потёрла глаза. Посмотрела на меня, улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ.
Авелла слезла с кровати, покрутила головой, но одежду мы вчера оставили в ванной. Только я ночью свою притащил сюда. Подумал, конечно, захватить и их вещи, но решил этого не делать. Зачем вообще девушкам одежда? Ну, в смысле, что дома можно и без неё хоть иногда обходиться.