Кости не лгут
Шрифт:
Я зацепилась рукой за край рамы, осторожно подтянулась, помогая себе всем телом, и встала ногами на подоконник. Получилось! Ну, дальше легко — просунуть руку и открыть окно проще простого. Я тихо спрыгнула в зал. Вроде никого. Темно, душно…
С улицы раздавались какие-то сдавленные крики и шипение. Ах, да! Я же Василия забыла.
Выглянув в окно, я помахала ему рукой. Он не без труда влез по трубе, и я втащила его внутрь.
— Куда теперь, — спросила я, — где у них подвалы?
— Пойдем, — сказал Василий и, пригнувшись,
— Куда пошел, дурак? — едва слышно крикнула я ему.
Василий остановился и, повернувшись, недоуменно спросил почти в полный голос:
— А чо?
Знаками я подозвала его к себе. Он так же прогромыхал обратно. Я огромным усилием воли удержалась от того, чтоб не дать ему подзатыльник.
— Иди только за мной, — прошептала я зло, — от меня ни шагу. Иначе засветимся. Если уже не засветились…
Удивительно, как еще полгорода не сбежалось на поднятый Васей шум?
Неслышно я двинулась вдоль стены. Василий за мной. Так получалось намного тише. Если бы мой приятель не сопел и не шмыгал поминутно носом, было бы вообще идеально.
— Был я там, где подвалы, — хрипел он мне в спину, — Петрович говорил, что там члены клуба репетируют — грохот такой стоит, ничего не разберешь… Дверь еще такая… железная. Не заперта, насколько я помню…
— Сейчас посмотрим, чего они там нарепетировали, — отозвалась я.
Если Виталик, как говорил мне Джеб, там, в подвале, быстренько оттуда его вытащим. А утром уж я вновь позвоню своему знакомому и еще подкину ему работенки. На этот раз побольше — тут целая преступная организация.
Мы добрались до лестницы. Я прислушалась — ничего не слышно. Значит, нас до сих пор никто не обнаружил. Странно, Василий так шумел, что мертвый проснулся бы.
— Теперь куда? — спросила я.
Он молча указал мне вниз, а когда мы спустились — налево. Там была — я присмотрелась — небольшая, но массивная дверь. Я щелкнула зажигалкой — то ли железная, то ли обитая железом. Какая, впрочем, разница — на ней висел здоровенный амбарный замок. Открыть его сейчас не представлялось мне никакой возможности. Я посмотрела на Василия:
— Это и есть твоя незапертая дверь?
Он смущенно потупился. Может быть, даже покраснел, в темноте я не разобрала.
— Что делать будем? — еще раз спросила я.
Он пожал плечами и отошел куда-то в сторону.
— Здесь где-то… должно быть… — донесся до меня его шепот.
Василий так и не сказал, что он там хотел обнаружить. Что-то скрипнуло, и раздался оглушительный грохот. Вася метнулся ко мне:
— Бежим!
Уже не заботясь ни о какой конспирации, мы кинулись вверх по лестнице.
— Там установка барабанная стояла… — задыхаясь на бегу, крикнул мне Вася. — Ну я и… темно же… споткнулся.
Я очень хотела ответить что-нибудь на его
Мы уже влетели на лестницу, как вдруг в зале вспыхнул свет и раздался голос:
— Внизу! Внизу!
Потом другой:
— В форточку, глянь, залезли!
Мы шарахнулись вниз. Все! Нас накрыли! Ну, Вася, ну, сукин сын! Теперь уже не имело смысла сдерживаться. Я размахнулась и закатила ему чудовищной силы подзатыльник. Василий, к своей чести, стоически перенес наказание.
— Сюда! Пацанов позови! — раздался голос на лестнице. Как раз над нами. Кроме того, я услышала лязг передергиваемого затвора. На пистолет не похоже. Автомат?
Я лихорадочно пыталась сообразить, что делать. Ведь из каждого положения должен быть выход! Может быть, имеет смысл атаковать того, кто стоит сейчас на лестнице? Пока он не дождался подмоги?
— Отсюда выход еще есть? — спросила я Василия. — Так, чтоб по лестнице не подниматься?
Он покачал головой. Потом поморщился и потер затылок. Наверное, я слишком сильно ему приложила. Что поделаешь — нервы.
Ну, делать нечего, последний наш шанс — попытаться прорваться немедленно. Я дернула Василия за руку и бросилась вверх по лестнице. Авось мы сможем действовать быстрее, чем противник сообразит, что делать.
Ничего похожего. Мы не успели даже на несколько ступенек подняться. Как только мы оказались в поле зрения того, кто стоял на верху лестницы, раздалось оглушительное:
— Стоять!
Остановившись, я подняла глаза — широко расставив ноги, над нами стоял бритоголовый парень в неизменном спортивном костюме. В руках у него угрожающе покачивался «калашников». Мне на память тут же пришла сцена из какого-то фильма про войну — бритоголовый стоял совсем как фашист, изготовившийся к стрельбе.
Внимательно нас рассмотрев, он вдруг рявкнул на весь клуб:
— А-а, бля, попались!
Потом широко ухмыльнулся, обнажив уже знакомую мне изгородь золотых зубов. Ну, точно — этого парня я отмудохала вчера возле клуба, защищая «че-катилловцев». Не сомневаюсь, что теперь у него появится желание взять реванш. Я даже примерно догадываюсь, каким образом, — он откровенно раздевал меня глазами.
«Ну зачем я сегодня так вырядилась?» — с тоской подумала я уже второй раз за этот день.
— Кто это там у нас? — раздались голоса у него за спиной.
Показались еще штук пять амбалов, у одного из них в руках был автомат, у остальных, по-моему, какие-то пистолеты. Я присмотрелась — кажется, среди них были телохранители этого Петровича. Но вообще-то не уверена — они все такие похожие.
— Волосатого обыщите, — не оборачиваясь, кинул им золотозубый.
Видно, он был тут за главного. Вот это плохо. Я подумала, что гораздо лучше было бы попасть в руки самого Петровича. Он выглядел более интеллигентным, конечно, не академиком, но все же… В пиджаке, по крайней мере.