Костик из Солнечного переулка. Истории о самом важном для маленьких взрослых и огромных детей
Шрифт:
Пал Семёнычу из второго дома как-то чуть в больницу не пришлось ехать после такого политического спора. Ему даже дочка лекарство принесла. Но он, пока не стал задыхаться и за сердце держаться, даже пытался одного дедушку палкой стукнуть.
Я однажды набрался смелости и, когда в дождливый день три деда ко мне в беседку пришли, поздоровался с ними и вежливо их попросил не разговаривать про политику, потому что это опасно для их здоровья. Деды
Мы с дедами всё-таки договорились, что, как только в разговоре будет намёк про политику, я сразу же покашливать начну. Я весь вечер кашлял. Потому что я не знаю, как разговор про погоду или семью в политический превращается. Вот и кашлял на всякий случай заранее. Пал Семёныч сказал мне, что если бы я не был таким замкнутым и не заикался немного, когда волнуюсь, мне бы в дипломаты нужно было идти.
Я и про дипломатов не особо чего знал, но деды мне объяснили, что это такие люди, которые умеют предотвращать конфликты и всякие обидные вещи сообщать очень вежливо. Надо подумать. Это неплохая профессия. Не совсем для меня, потому что разговаривать я вообще не люблю, но можно же писать, наверное. Письма отправлять.
Повод проверить мою теорию подвернулся довольно скоро. Пал Семёныч умудрился поссориться с дедушкой из дома № 3а так сильно, что они друг другу начали кричать абсолютно страшные вещи. Ругались они про Сталина. Дедушка кричал, что Сталин монстр, а Пал Семёныч – что при нём был порядок. Я понял, что дело серьёзное, когда они вскочили и пошли в разные стороны по домам, не попрощавшись. Пал Семёныч продолжал кричать очень обидные слова, а дедушка из дома № 3а… подобрал камень с обочины и кинул его в спину Пал Семёнычу. Я чуть не упал от страха, что попадёт. Промахнулся… Пал Семёныч даже не заметил, что в него что-то кинули. Повезло! А то вдруг он лучше камни метает, чем дедушка из 3а? Я схватил дедушку за руку и пошёл провожать его до квартиры. А потом ещё полчаса на лавочке под его окном посидел, чтобы он не передумал, не вышел на улицу и не стал опять чем-нибудь кидаться.
Про Сталина я дома погуглил. Мы ещё в школе про него не проходили. Я многого не понял. Спросил у папы, потом у мамы, но быстро заметил, что им разговор показался интересным, и сделал вид, что у меня интерес пропал, чтобы они себя не начали вести как деды в беседке.
На следующий день я написал два письма и бросил их в почтовые ящики дедушки и Пал Семёныча. В этих письмах я назначил им встречу для примирения и попытался объяснить, что я чувствую, когда они ссорятся из-за вещей, которых я не понимаю и которые так далеки от нашего двора и нашей беседки. И ещё попросил оставить в тайне друг от друга, что получили от меня письма. Маме заранее дал прочитать. Мне очень нужно было с кем-то посоветоваться, чтобы письма были грамотными.
На следующий день в беседке я ждал обоих дедушек в назначенное время. Они шли на встречу друг к другу, как два героя из блокбастера – медленно и пристально смотрели друг другу в глаза. Всё ближе, ближе подходили, а я даже зажмурился: что мне делать, если мои письма неправильно были написаны и будут не на пользу, а во вред? Но Пал Семёныч и дедушка из дома № 3а остановились друг напротив друга, помолчали немного, а потом протянули друг другу руки.
Я был такой счастливый от этого рукопожатия! Я в тот момент
Потом мы сидели в беседке и очень уютно говорили о погоде. Даже я что-то говорил. Например, про то, что прошлое лето было жаркое, а сейчас дождливое. А когда Пал Семёныч сказал фразу: «Да-а-а-а, были времена», – я сильно закашлялся, не специально, и мы втроём стали смеяться.
Да… С дедами бывает очень весело. Они мне потом много анекдотов рассказывали, и мы снова смеялись. Там, где были неприличные слова, они их замалчивали, и было не смешно, но нам и от этого было здорово.
Мама потом сказала мне, что это «чудеса тайной дипломатии». Надо серьёзно подумать на тему будущей профессии.
8. Про друзей
У меня нет друзей. Есть люди, которые думают, что я им друг, но это совсем не так. Я точно знаю. Вслух я этого не говорю, чтобы никого не разочаровывать и не обижать. Зря обижать людей мне неприятно.
Про настоящую дружбу я много читал и смотрел в кино. Меня как-то поразила фраза «за друга и умереть не жалко». Теперь я пытаюсь её осмыслить. Умереть мне было бы жалко в любом случае. Наверное, чтобы научиться дружить, нужно ценить чью-то жизнь гораздо больше, чем свою.
Мама на одном семейном празднике говорила папе тост, очень хвалила его перед всеми и сказала: «Я вышла за тебя замуж, потому что знаю, что ты надёжный, любящий, что ты можешь жизнь отдать за семью». Я на папу тогда посмотрел другими глазами. Думаю, ладно, пусть ругает меня за всё и критикует, раз ему ради меня жизни не жалко. И вообще после этого тоста я решил, что нужно не попадать в такие ситуации, чтобы папе пришлось жизнь отдавать. И за мамой решил приглядывать, чтобы у неё всё в порядке было. Папина жизнь мне дорога.
Несмотря на то что про маму папа таких же слов никогда не говорил, я точно знаю, что и она бы свою жизнь отдала и за меня, и за папу.
Что же я за человек такой? Жадный или трусливый? Я очень люблю своих родителей. Готов помогать им во всём, слушаться готов, на скрипке играть, но жизнь мне очень жалко. Нет. Если вдруг это очень сильно понадобится для папы или мамы, отдам, конечно, но очень надеюсь, что не понадобится.
Я совсем недавно живу. Со мной ещё многого не произошло, и я очень многого не видел. Я ещё даже не нашёл настоящих друзей. Родители не считаются. Они же родители.
Думаю, что, когда я стану постарше, мы сможем с ними подружиться, а пока они меня любят, конечно, но совершенно несерьёзно ко мне относятся. У них не хватает терпения внимательно меня выслушать. Они совсем не верят в то, что у меня могут быть серьёзные рассуждения и умные мысли. А мне кажется, что мысли, которыми с ними нужно поделиться, у меня накопились. Некоторые из них даже могли бы быть им полезны. Я уверен.
В садике у меня был шанс подружиться с интересным человеком. Вместе со мной в группе был очень умный мальчик. У него тоже были серьёзные мысли. Конечно, всякий раз, когда он их высказывал, взрослые смеялись. Я уже к этому давно привык, но многие дети делают вывод, что лучше помолчать.