Костры Эдема
Шрифт:
Глава 11
Да будет слава Капиолани
Высоким светом над островами,
Пусть вечной славой Гавайев станет,
Сияньем слепя взоры.
Пускай жарким солнцем оденет горы,
Пусть ветром поет на морском просторе,
Пусть лавой горячей кипит в озерах,
С пространством и временем споря.
Начальник охраны курорта Мэтт Диллон был не в таком уж плохом настроении, когда вошел в дверь с надписью «Служебный вход» и спустился в катакомбы под Мауна-Пеле.
Он уже пять лет работал частным охранником, когда Пит Бриггс, которого он когда-то учил основам охранной службы, подкатил к нему с предложением работать на Байрона Трамбо. Диллона мало интересовала такая работа – он терпеть не мог сидеть на одном месте, – но Бриггс настаивал. Его отвезли на самолете из Сан-Диего в Нью-Йорк, и Трамбо лично говорил с ним. Диллон понял, что ему предназначается роль не простого охранника, а своего рода контролера обширной империи отелей, казино и предприятий. Это ему подходило, да и платить обещали вдвое больше, чем он получал даже во времена похищений с баснословными выкупами.
Года два ему нравилось мотаться по свету, разыскивая шантажистов, разоблачая жуликов в казино, принадлежащих Трамбо, и иногда даже слегка попугивая несговорчивых конкурентов. Диллон без колебаний обходил закон, если этого требовала работа. Трамбо, казалось, чувствовал это и использовал его соответственно.
Шесть месяцев назад в Мауна-Пеле начали исчезать люди, и Диллон первым же самолетом вылетел на запад. Он планировал пробраться на курорт незамеченным, чтобы почувствовать обстановку. Весь первый день он просидел в баре «Кораблекрушение», притворяясь болваном-туристом и собирая сведения. Он не обнаружил ничего подозрительного. Стивен Риддел Картер был умелым администратором, а тогдашний шеф охраны, гаваец по имени Чарли Кане, проводил расследование без лишнего рвения, но вполне компетентно. Местные копы проверили всех подозрительных – уволенных служащих, местных сумасшедших, людей, недовольных строительством курорта, – но тоже ничего не нашли. После недели наблюдений Диллон раскрыл свое инкогнито и начал работать вместе с Кане. Опять ничего.
Потом Трамбо уволил гавайца и попросил Диллона побыть начальником охраны, «пока все не уляжется». Он согласился, думая, что это не больше чем на несколько недель. Оставлять дела нераскрытыми было не в его стиле.
Сейчас, шесть месяцев спустя, Мэтта Диллона тошнило от Гавайев, от Мауна-Пеле, от свежего воздуха и вечно теплого океана. Ему хотелось в Нью-Йорк, к слякотной зиме и грубым таксистам. Ему хотелось навести шороху на казино мистера Т в Вегасе или Атлантик-Сити, где никто не знает, день сейчас или ночь, и никому до этого нет дела.
Теперь еще это. Кусок тела на поле для гольфа. Трое пропавших туристов. Лужи крови в кабинете астронома. Мэтт Диллон усмехнулся и на ходу нащупал кобуру. Такая жизнь нравилась ему куда больше.
Офис астронома
В центре комнаты стоял Пит Бриггс, сжимающий в руках громадную кувалду. Диллон спрятал пистолет.
– Ты что, правда собираешься долбить эту стену?
Бриггс даже не повернул головы. Диллон знал, что, несмотря на внешность самца гориллы, Бриггс был довольно неглупым человеком. И весьма квалифицированным охранником.
– Да, – сказал он кратко.
– Местные копы говном изойдут.
– Да, – повторил Бриггс, явно не интересуясь мнением местных копов. – Я ждал тебя.
Диллон вопросительно поднял бровь.
Бриггс кивнул на фонарик с шестью батарейками:
– Думаю, одному из нас надо светить, пока другой долбит.
– Хорошо. – Диллон взял фонарь.
Бриггс натянул на свои лапищи резиновые перчатки, одной рукой отодвинул стол и поднял кувалду, целясь в самую широкую часть трещины.
– Лучше отойди, – предупредил он.
Отходить было особенно некуда, но Диллон отступил к дальней стене и поднял фонарик.
– Достань пушку, – попросил Бриггс.
– Зачем еще? Думаешь, Уиллс выйдет к нам с распростертыми объятиями?
Бригге только пожал плечами, но в его поведении было что-то, что заставило Диллона послушно извлечь из кобуры «глок» и нацелить его в темнеющее отверстие. Фонарь он взял в левую руку так, чтобы луч его шел параллельно стволу пистолета.
– Готово, – сказал он.
Пит Бригге поднял кувалду и изо всех сил обрушил ее на стену.
Элинор понаблюдала за закатом с небольшого пляжа возле своего хале, а потом направилась в бар Кораблекрушения. Там собралось довольно много людей, но они занимали лишь небольшую часть столиков под пальмовой крышей и на террасе, выходящей на пляж. Элинор села на террасе, заказала джин с тоником и медленно потягивала его, глядя, как небо на западе из пурпурного становится нежно-фиолетовым. На востоке вулканический отблеск все так же подсвечивал облака пепла, которые сменили направление и двигались теперь к берегу Коны. Пляж был пуст, если не считать гавайца в набедренной повязке, который бежал вдоль набережной с факелом в руках и зажигал один за другим газовые фонари.
Она как раз думала обо всех странных событиях этого дня и о еще более странных событиях столетней давности, которые привели ее сюда, когда перед ней возникла Корди Стампф с бутылкой пива.
– Привет, Нелл, я к вам.
– Конечно, – улыбнулась Элинор.
«Нелл»? Ей даже понравилось такое обращение. Все незамужние женщины в ее семье вошли в историю под такими сокращенными именами-прозвищами – тетя Кидцер, тетя Бини, тетя Митти. Почему бы ей не стать «тетей Нелл»?
– Достали они нас сегодня, правда? – спросила Корди, отхлебывая пиво.
Элинор кивнула, все еще глядя в небо.
– Трамбо наверняка пытается замять это дело. Ко мне не приходили никакие копы. А к вам?
– Нет.
– Ручаюсь, он их и не вызывал.
– Но почему? – спросила Элинор.
Далеко в океане на фиолетовом горизонте вырисовывался силуэт плывущего корабля. Несмотря на поднимающийся ветер, морская гладь была спокойной, и волны лениво накатывались на песок в пятидесяти футах от нее.
– Чтобы избежать огласки, – пожала плечами Корди.