Костяное Племя

Шилликот Зеб

Оглушенный, Джаг некоторое время стоял без движения, чувствуя, как кровь стучит у него в висках, затем медленно побрел к берегу, где его поджидал улыбающийся Спиди.

– Прекрасный бой, парень, – насмешливо произнес он.

– Вместо того, чтобы скалить зубы, мог бы мне помочь, – буркнул Джаг.

– Я бы сделал это, если бы тебе пришлось совсем туго, ведь я не могу позволить кому-то сделать за меня мою работу. Ты прекрасно справился сам!

– Откуда такая злоба, Спиди? Что тебя гложет? Ты мне мстишь за то, что я публично

отделал тебя в твоем вагоне или за то, что я вырвал у тебя победу в марафоне?

– Тебе так хочется знать?

– Тебя послал Эмори?

– Никто не сделает меня своей марионеткой. Просто у нас общие интересы, вот и все.

– Куда это тебя приведет?

Спиди пожал плечами.

– Может быть, в твой вагон, к Розе. Эмори пользуется авторитетом у Галаксиуса, поэтому все возможно. По крайней мере, мне бы хотелось этого!

– Это не так-то просто сделать.

– Я дождусь подходящего момента, парень, я умею ждать. Жизнь – это одно долгое ожидание.

– Ты прав, – подтвердил Джаг. – А пока шагай вперед, и будь уверен – я с тебя глаз не спущу!

И один за другим они побежали назад, к месту засады.

Глава 25

– Я не смог привести его живым, – сказал Джаг, входя в хижину, где его ждал Кавендиш. – Вопрос стоял однозначно – либо он, либо я.

Разведчик сидел на полу рядом с ложем умирающего и раскуривал тонкую сигару.

– Так это действительно Серасальмо? – спросил Джаг.

– Он самый. К тому же он оказался более разговорчивым, чем я думал. Ты ранен?

– Так, мелочи. А как дела у парнишки, он в порядке?

– Его зовут Квапав, и он чувствует себя нормально. Кишки ему вправили на место, а Бумер сделал перевязку. Эта картина оказалась куда более захватывающей, чем все остальное.

– Хорошо. Теперь другой вопрос: как будем решать проблему с лодками?

– Да их здесь навалом, но мы не станем пользоваться ими.

– Неужели операция отменяется? – заволновался Джаг.

Кавендиш отрицательно покачал головой.

– Конечно, нет, но наш бравый Серасальмо подсказал мне, как иначе можно проникнуть в Палисаду: прямо в город ведет штольня заброшенной серебряной шахты.

– А вы не боитесь ловушки?

– Нет. Посмотри на него: он болен и доживает свои последние часы, но перед смертью хочет отомстить тем, кто изгнал его из крепости, воспользовавшись его болезнью.

– А что с ним?

Разведчик фыркнул.

– А кто его знает. Видимо, сожрал кого-то не совсем свежего. Кажется, заболел не один он. Остальных убили, а ему удалось уйти с личной охраной.

– Выходит, мы проделали весь этот путь зря?

– Нет. Новый вождь еще более крут. Племя больше ни с кем не хочет сотрудничать. Теперь у нас совсем нет выбора.

– А если это все же ловушка? – настойчиво повторил Джаг.

– Нет. Перед лицом смерти человек никогда не лжет. Сейчас мы для него – последняя надежда отомстить.

Кроме того, похоже, что все подходы к Палисаде заминированы.

– А как мы найдем эту подземную галерею?

– Серасальмо все подробно объяснил мне, тут особых проблем нет. Зато у нас появились проблемы с Бумером.

– Где он? С ним что-нибудь случилось? – встревожился Джаг.

– Нет, но он заявил, что ни за что на свете не полезет больше ни в какую шахту. После аварии, которую ему пришлось пережить, он категорически отказывается спускаться под землю. Думаю, что даже после своей смерти он попортит немало крови тем, кто будет его хоронить!

– В таком случае, ему не надо ничего говорить, и все будет нормально.

– Да, только что будет в критический момент? Неужели ты думаешь, что тебе удастся убедить его, будто подземная галерея – это коридор борделя.

Джаг поморщился.

– А может, его напоить? – предложил он.

– У нас есть довольно мерзкое пойло, а питок из него – никудышный. Боюсь, мы не сможем привести его в чувство в нужный момент.

– А какова длина штольни? Где она выходит на поверхность? И вообще, она проходима или нет?

– Проходима, – заверил Джага разведчик. – Можешь мне поверить, об этом я поинтересовался в первую очередь. Серасальмо утверждает, что штольня завалена только перед самым выходом на поверхность уже на территории крепости. Вход в штольню, по его словам, надежно скрыт валунами и кустарником, пробраться в нее не составит труда.

Кавендиш поднялся с поля и вслед за Джагом вышел из хижины. Медленно наступала ночь. На горизонте виднелся только краешек багрового солнечного диска. На востоке же небо скрыли мрачные тяжелые тучи, и со стороны озер потянуло ночной свежестью.

Все члены штурмовой группы были на месте, и каждый занимался своим делом. Квапав, белея широкой повязкой поперек живота, сидел на корточках рядом с Логаном и восхищался пулеметом, с которым тот нянчился, как с новорожденным.

Джаг заметил несколько новых лиц. Это были местные жители, вернувшиеся после уничтожения банды Серасальмо. Они готовили пищу и расставляли различные блюда на длинную красную скатерть, расстеленную прямо на земле.

– Ты видишь, всегда кто-либо остается, – заметил Кавендиш. – Они сбежали, но вернулись назад, когда все стало спокойно, и теперь просто боготворят нас.

– Лучше бы они дрались с каннибалами, – ответил Джаг.

– Бой – это не их стихия. Они мирные люди, большинство из них раньше жили в Палисаде. А когда пришло Костяное Племя, им пришлось покинуть город и устроиться здесь.

– А потом, когда сюда прибыл Серасальмо, они снова сбежали.

– История – это вечное повторение пройденного, – пробормотал Кавендиш.

Джаг отрицательно покачал головой.

– Если мне удастся избавиться от Шагреневой Кожи, то больше никто и никогда не сделает из меня раба! – отчеканил он.