Костяной лабиринт

Роллинс Джеймс

Подойдя к двери, она поднесла к электронному замку магнитную карточку.

Сознавая, что выбора у него нет, Ковальски неохотно последовал за остальными.

«Похоже, вот мое место в «Сигме» – разговаривать с обезьянами».

Шагнув в дверь, Джо обнаружил, что оказался в высокой клетке. Мария отперла решетчатую дверь, но только после того как наружная дверь была закрыта и заперта – несомненно, это была дополнительная мера предосторожности. Маленькая группа прошла в импровизированный класс. Ковальски держался позади. В этом замкнутом помещении,

на его взгляд, было слишком жарко и влажно, и хотя пахло здесь не как в хлеву, чего он опасался, мускусный запах определенно чувствовался.

Выйдя вперед, Крэндолл протянула руку:

– Баако, подойди и поздоровайся!

Молодая горилла выпрямилась, поднимаясь на ноги, но не двинулась с места, по-прежнему опасаясь посторонних.

Джо смерил ее взглядом. Стоя во весь рост, обезьяна не доходила ему даже до груди, однако в ней чувствовалась незаурядная физическая сила. Охваченный любопытством, Ковальски осмотрел волосатое тело в поисках свидетельства смешанного происхождения этого гибрида, однако он не настолько хорошо разбирался в гориллах, чтобы заметить какие-либо отличия.

– Все хорошо, – мягко произнесла Мария, подбадривая своего ученика.

Поколебавшись мгновение, Баако тихо гукнул, опустился на одну лапу и, подойдя к своей воспитательнице, взял ее за руку.

– Хороший мальчик! – похвалила его Крэндолл и повернулась к своим спутникам. – Пусть лучше он сам подойдет к вам.

Эми Ву присела на корточки.

– Эй, Баако, ты меня помнишь? Мы с тобой играли в щекотку.

Горилла спряталась за ноги Марии.

– Прошло уже больше полугода с тех пор, как ты была здесь в последний раз, – объяснила та, положив ладонь горилле на голову. – Сомневаюсь, что он тебя помнит.

Обезьяна тихо заворчала, словно возражая на это. Отпустив свою воспитательницу, она подняла обе руки к ребрам и зашевелила пальцами. Не надо было владеть языком жестов, чтобы понять ее.

«Щекотка».

– Верно! – рассмеялась Эми.

Баако шагнул вперед, смущенно понурив голову и плечи. Подойдя к Ву, он неловко обнял ее одной рукой. Женщина пощекотала его под мышкой, вызвав краткое фырканье, которое можно было принять за хриплый смешок. Но даже Ковальски чувствовал, что обезьяна выполняет заученные действия, стремясь порадовать свою учительницу. Это было тем более очевидно, что все это время Баако не отрывал взгляда от двоих мужчин.

Следующим поговорить с ним попытался Монк.

– Как насчет того, чтобы познакомиться? – спросил он, тоже опускаясь на корточки и протягивая горилле обе руки.

Баако заворчал, заметно нервничая.

– Он хороший человек, – постаралась успокоить его Мария, подкрепив свои слова тем, что провела ладонью правой руки по левой.

«Хороший».

– Поздоровайся! – предложила она горилле.

Ее подопечный шагнул вперед, с опаской принюхиваясь и не скрывая своего нежелания это делать. Однако в глазах у него горел блеск любопытства. Оказавшись достаточно близко, он остановился и махнул правой рукой, подняв ее ко лбу.

«Привет!»

Затем

Баако поднес сжатый кулак к груди и опустил его вниз, после чего быстро изобразил пальцами последовательность букв своего имени.

«Я Баако».

Его черные глаза не отрывались от Монка. Тот был потрясен.

– Этот парень говорит тебе, как его зовут, – толкнул своего напарника в бок Ковальски.

– Вы совершенно правы, – удивленно покосилась на него Мария.

Указав на Коккалиса, Джо показал по буквам его имя:

«Его зовут Монк».

Баако склонил голову, поняв его, а затем подошел ближе. Взяв руку представленного ему мужчины в свою, он пожал ее, после чего нагнулся к другой его руке и обнюхал ее, склонив голову набок и тихо гукая.

– Это протез, – объяснил Монк, обращаясь к горилле и к подошедшей Марии.

– Вот как! – удивилась та. – Ни за что бы не подумала!

Джо ничуть этому не удивился. Протез его товарища представлял собой шедевр инженерной мысли, и дело было не только в его абсолютном сходстве с живой рукой. Разработанный специалистами УППОНИР, он обладал поразительной гибкостью, а его последняя модель откликалась на сигналы нейродатчика, вживленного в головной мозг Монка, позволяя ему управлять искусственной кистью не только через титановые контакты, соединяющие нервные окончания руки с протезом, но и просто мыслью.

Коккалис продемонстрировал еще одну уникальную способность своей новой руки. Отстегнув протез, он освободил его от стального хомута, закрепленного на обрубке руки, и протянул Баако.

Схватив протез, горилла покрутила его в руках, изучая со всех сторон, а Монк смог пошевелить искусственными пальцами – это было достигнуто с помощью беспроводного управления. Когда горилла увидела эту демонстрацию, брови у нее поползли вверх. Даже Мария тихо ахнула. Поднеся протез ко рту, Баако осторожно укусил его за палец.

Ковальски поморщился, сомневаясь в том, что инженеры УППОНИР одобрили бы подобное обращение со своим творением. Владелец протеза, судя по всему, подумал то же самое и шагнул вперед.

Однако Крэндол остановила его, с любопытством наблюдая за своим подопечным.

– Не волнуйтесь, – сказала она. – Баако лишь хочет вас пощекотать. Он иногда так поступает, покусывая кончики пальцев или живот.

Монк рассмеялся – но не от щекотки, а просто давая выход своему веселью:

– На самом деле я чувствую, что он делает.

– Поразительно! – Мария взглянула на протез новыми глазами. – Я читала о том, что УППОНИР испытывает новые протезы с датчиками осязания, но не верила, что работа уже продвинулась так далеко.

– Просто считайте меня подопытной морской свинкой, – пожал плечами Коккалис.

Наконец Баако протянул ему протез.

– Спасибо, малыш, – сказал Монк, принимая свою искусственную кисть.

Повернувшись к последнему гостю, горилла внимательно осмотрела обе руки Ковальски.

– И не думай ничего такого! – сказал великан, поднимая руки. – Они обе настоящие.