Костюм Адама для Евы
Шрифт:
Как понимаете, подобный ответ никоим образом не удовлетворяет Гудкову, и она требует уточнения:
– И где едешь?
– По дороге, Настюша, – заявляет отец.
Не следует думать, что он издевается. Ему просто неинтересно, по каким улицам движется автомобиль, главное ведь – прибыть к месту назначения. К тому же, родившись и прожив в Москве всю сознательную жизнь, Илья Николаевич почти не знает столицу и окрестности: путает Волоколамское шоссе с Волгоградским, считает Замоскворечье деревенькой в районе Звенигорода, а уж станции метро для него и вовсе темный лес. Если Настя требует от отца конкретного ответа и велит назвать магистраль, по которой тот едет, Илья Николаевич
– Павлик, сделай одолжение, сам ей скажи, как называется место, где мы с тобой находимся.
Лично я на месте Гудковой ограничивалась бы беседой с водителем, а не делала бы из Павла посредника при общении с отцом.
С Интернетом у Петрова примерно та же ситуация, что и с автомобилем. Ученому неинтересна Всемирная паутина. Людей, подолгу просиживающих у компьютеров, Илья Николаевич не уважает, считает идиотами и бездельниками. Но вот беда: очень часто книги, необходимые ему, доступны лишь в киберпространстве. И тогда Илья Николаевич выходит на охоту. Главное, не попасться ему на глаза в тот момент, когда он ищет человека, которому предстоит стать его помощником. Потому что если вы один раз нашли для Ильи Николаевича в Сети некую брошюрку, то все, после этого он замучает вас своими заданиями, вы будете часами плавать во Всемирной паутине, выискивая для него статью, упомянутую каким-нибудь деятелем, рассказывающим о воспоминаниях некоего профессора, который когда-то читал сей материал или слушал его пересказ… Ну и так далее, в глубь веков. Как правило, отрыть то, что жаждет получить Петров, очень трудно. Многие статьи написаны на английском языке, которым ученый не владеет. Следовательно, вам после нудного бега по сайтам и поисковым системам необходимо перевести нудятину на русский, а затем распечатать. Дальше начинается самое интересное. Вы приносите ученому заказанное, а тот быстренько проглядывает текст, отбрасывает его и говорит:
– Полнейшая ерунда! Так я и предполагал, в данном исследовании нет ни малейшей пользы, не нужно это мне. Вот что, дружочек, отыщи-ка ты для меня другую книженцию…
Илье Николаевичу совершенно не хочется овладевать компьютером. Зачем тратить свое время и силы, если можно найти того, кто поможет ему, сделает за него черновую работу? После всего вышесказанного вас не должно удивлять, что домашние и приятели Насти убегают прочь, когда понимают: Илье Николаевичу нужно порыбачить в Сети. Пару лет назад, когда Настя с Ладой бурно обсуждали, какой презент лучше преподнести ему на день рождения, Гриша вдруг сказал:
– Подарите ему раба.
Теща и жена разинули рты. Никто не ожидал от покладистого Гришеньки такого ехидства. А ведь он сказал чистую правду: наличие покорного раба очень упростило бы жизнь членам семьи, потому как безответный помощник стал бы выполнять все то, что хозяину категорически не хочется делать, но крайне нужно. Крепостной мужик занялся бы набором и распечатыванием его рукописи, чинил бы ученому карандаши, заправлял ручки чернилами, водил его за руку по библиотекам, носился по Интернету, списывался с коллегами, ну и тому подобное. Почему Настя не наймет отцу помощника? Ответ очевиден: Илье Николаевичу не хочется иметь секретаря. И вот что удивительно – ученый совершенно убежден: он все делает сам, ему никто никогда не помогает. Он сам входит в библиотеку, а уж кто его туда привез, кто нашел и отксерил нужные страницы в книге, это не имеет значения.
По правде говоря, Илья Николаевич без зазрения совести использует других людей, отнимает у них время для выполнения совершенно ненужной им работы и абсолютно уверен, что им в радость помочь ему. А теперь он наметил на роль раба меня, и я попалась, как наивный
Глава 3
– Письмо надо отправить срочно, – давал мне указания Илья Николаевич. – Объясняю суть. В тысяча девятьсот втором году философ и историк Катценвеленбоген написал книгу под названием «Боген Катцен».
У меня загудело в голове, а ученый вещал дальше:
– Труд был издан небольшим тиражом, сейчас в продаже в Москве его нет, я проверил. Мне эта книга крайне необходима, без нее я буксую на месте. Фридрих Шлосс в своем письме к Себастьяну Райху указывал, что в брошюре Катценвеленбогена есть фраза, объясняющая, почему Генрих Швальб с презрением относился к Анри Мургенцу, по какой причине он называл его «философ домашних пончиков». Это невероятно важная для моей диссертации информация! Я доходчиво объяснил?
– А на каком языке писал автор? – пискнула я.
– На немецком, душенька, – пояснил отец Насти.
– Я хоть и изучала его в школе, но совершенно им не владею! – радостно заявила я. – Лучше вам…
– Ты найди книгу, – остановил меня Илья Николаевич, – а Егорушка готов ее перевести.
Я опустила глаза в пол.
Гриша, муж Насти, скончался не так давно от обширного инфаркта. У Гудковых была хорошая семья, правда, детей им бог не послал. Первое время после смерти мужа Настя казалась растерянной, но потом она опять стала улыбаться – рядом с ней появился симпатичный Егор. Кавалер чуть моложе Насти, но разница в возрасте у них незаметна. Илья Николаевич любил зятя и горевал о нем. Но дочь ему роднее, поэтому он не протестовал против новой любви Настюши и относится к Егорушке как к члену семьи. А тот старается понравиться родителям избранницы и готов переводить для будущего тестя тексты.
– Желательно отыскать издание побыстрей, – продолжал ученый.
– Конечно, – кивнула я. – А где на него охотиться?
Глаза Ильи Николаевича расширились.
– Деточка, мне неинтересно, где ты будешь рыться, важна книга. Повторю еще раз! В тысяча девятьсот втором году…
Я совсем приуныла. Все, теперь Илья Николаевич точно не отстанет, придется приковаться к ноутбуку.
– Внимание, внимание! – закричала Настя. – Перестаньте все болтать и послушайте меня!
Присутствующие притихли и повернули головы к Гудковой.
– Катценвеленбоген, – громко сказал Илья, – не забудь.
Я опять кивнула и услышала голос Лады:
– Вообще-то сегодня презентация моей картины «Рождение любви», давайте поговорим о полотне. Оно революционно! Впервые я использовала в своем творчестве фиолетовый оттенок…
– Конечно, мама, – сказала Настя, – цвет наиважнейшая штука, но для меня знаковым является название произведения, поэтому именно сейчас, собрав вас всех вместе, мы с Егором хотим сообщить о нашей предстоящей свадьбе. Торжество состоится первого апреля. И нет, это не шутка! Вам пришлют приглашения. Ну почему вы молчите? Егорушка, иди сюда!
Будущий муж Гудковой, смущенно улыбаясь, приблизился к невесте.
– Если кто не знает жениха, то вот он! – во всеуслышание объявила Настя. – Умница, красавец и вообще замечательный человек. Ребята, вы так и будете стоять идиотами или все же догадаетесь нас поздравить? Мы никому, даже маме с папой, ничего не сообщали. Сюрприз!
Гости опомнились и бросились к Гудковой.
– Егорка, открой шампанское! – закричала счастливая невеста.
Жених пошел к столу.
– Шампанское? – всплеснула руками Лада. – К нему нужны фрукты! Лампочка, принеси, если не трудно, поднос с виноградом, он на кухне.