Косвенные линии

Белл Дана Мари

Он всегда был осторожен с ней. Ему по-прежнему было больно осознавать, что она была причиной того, что Алекс стал настолько спокойным, что получил прозвище Банни, но она действительно была в ужасе от его гнева, когда он защищал ее от нападавших. Это было восемь лет назад, хотя, возможно, она могла дать ему понять, что больше его не боялась. Чем чаще она была около него, тем комфортнее себя чувствовала. Он не был каким-то злым ангелом-мстителем, он был просто человеком, который пытался защитить ее лучшим способом, который знал.
– Я не стеклянная. Ты можешь обнять

меня крепче. Может быть, я почувствую тогда.

Он хмыкнул и отпустил ее.
– Я постараюсь запомнить.
– Он подмигнул ей.
– И у меня для тебя даже есть сюрприз получше.

– Ой? Что это? Мы идем пинать щенков?

– Не совсем.
– Он потер радостно руки.
– Ты готова?

– Конечно.
– Она скрестила руки на груди и уставилась на него. Независимо от того, что это было, он казался всемогуще доволен этим.

Хизер испугалась, когда он пошел назад к входной двери и открыл ее.
– Заходите!

Вошедшие…

– Святое дерьмо!
– Хизер кинулась к ее брату и сестре, повизгивая от восторга.
– Когда вы приехали?

Кит взял ее на руки и закружил вокруг себя. Он был точной копией их матери, темноволосый и голубоглазый, с видимым высокомерием, который был его личной инициативой.
– Эй, наглец, как дела?

Тиффани крепко обняла Хизер, как только Кит отпустил ее. Она всегда стригла свои темные волосы коротко, и ее сине-зеленые глаза были прекрасной смесью от обоих их родителей.
– Только что. Алекс встретил нас в аэропорту.

Банни стоял и улыбался настолько широко, что Хизер была удивлена, что его голова не раскалывается пополам.
– Тяжело было держать это в секрете от вас. Я был уверен, что Табби проболтается.

Тиффани отодвинула ее на расстояние вытянутой руки и осмотрела ее с верху вниз.
– Проклятье, девочка, ты хорошо выглядишь.

Кит похлопал ее по макушке.
– А что насчет татуировок? Разве ты не слишком молода для этого?

Хезер закатила глаза и отстранилась от ее брата и сестры.
– Я уже большая девочка, Кит. Я даже сделала себе собственную татуировку.
– Она повернулась, чтобы показать ее татуировку двух-хвостого кицунэ. Это была одна из двух, которые у нее были, это означало ее новую жизнь, где она не боится больших мужчин, как ее супруг. Небольшая рыжая лиса с крыльями, готовая к полету. Ее лиса была на ее правом плече. Она надеялась когда-нибудь поместить свою пару слева от нее.

Другая, та, которую она не могла показать им, не снимая рубашку, была красиво подробная викторианская птичья клетка, а внутри клетки была сине-зеленая птица, ее голова склонена, а глаза закрыты. Вне птичьей клетки была палитра ярких цветов, кисть и мольберт с наполовину готовым портретом птицы и клетки, но птица на картине была оживленной и счастливой, в отличие от той, что в клетке. Она заполнила пространство между ее лопатками и продолжила на полпути вниз по ее спине. Это было очень болезненно, поскольку иглы ударяли ее в позвоночник, и совершенно того стоило.

Это представляло желание ее семьи видеть, что она идет в школу для бухгалтеров, когда все, что она хотела сделать,

было быть художником. Пока она не встретила Син, у нее никогда не было храбрости, чтобы противостоять ее родителям и потребовать, чтобы ей было позволено идти в ученики в тату-салон, но когда она объяснила, что это был способ зарабатывать на жизнь чем-то, что она любила, они склонились к ее убеждениям. Помогло, когда девочки Санфул согласились присматривать за ней, пока она там, делая это семейным бизнесом, куда входила Хизер. Без связи пар, отмечающих женщин Синфул, как семью, они никогда, возможно, не соглашались бы.
– Я даже работаю учеником татуировщиком.

Кит нахмурился.
– Что случилось с бухгалтерией?

Хизер сжала рот.
– Тьфу. Нет, Спасибо. Цифры заставляют мои глаза кровоточить.

Тиффани дала Киту подзатыльник пока они шли за Банни в столовую дома, который они арендовали.
– Она никогда не хотела быть бухгалтером. Она всегда хотела быть художником.

Хизер кивнула.
– Син сказала мне попробоваться в художественную школу, но, честно говоря, мне нравится, что я сейчас делаю. И салон удивляет.
– Она села на край дивана, зная ее родителей, вероятно, они принесут напитки и закуски для Тиффани и Кита.
– Вам понравятся Син, Глори и Табби. Они потрясающие. И семья. И, похоже, лучшее, что случилось со мной, кроме Барни.

Кит сел напротив нее, а Тиффани села рядом с ней. Было ясно, откуда допрос придет.
– Я не уверена насчет Син, но Глори и Табби- семья!

Мама вошла в комнату с огромным кувшином холодного чая и стопкой стаканов.
– Как и Джулиан. Я говорила вам об этом, помните?

Позади нее их отец нес блюдо с бутербродами.
– Он спас жизнь Хлои и почти потерял свою собственную. Он привязан к ней ее наставником, и твоя тетя Лора приняла его в клан. Так что Син и Джулиан семья.

Кит пожал плечами.
– Мне еще нужно встретиться с ним.

– Это прекрасно, но ты будешь относиться к нему с уважением, которого он заслуживает, или ты выслушаешь кое-что от меня.
– Мама поставила кувшин и стала раздавать стаканы.

– Я больше заинтересована в получении более подробной информации об этой твоей паре.
– Тиффани оперлась подбородком на руку, ее зеленые глаза широко раскрылись от любопытства.
– Я слышала он Охотник?

Хизер гордо кивнула.
– Ага. Он работает над случаем Хлои прямо сейчас. В Аризоне. Черт побери.

Кит рассмеялся.
– Он еще не отметил тебя.

– Неа. Он хочет подождать до тех пор, пока не решит, что я в безопасности.
– Часть ее все еще хотела сказать ему засунуть эту идею туда, где солнце не светит, но она выбрала компромисс вместо аргумента.
– Я дала ему один год.

– Ай да молодец.
– Тиффани похлопала ее по спине.
– Ты не должна пройти через то, через что прошла Хлоя.

– Говоря о Хлое, как она там?
– Кит улыбнулся в благодарность, когда их мать вручила ему бутерброд.
– Я слышал, что ей лучше, у нее получается разумная речь, но как обстоят дела между ней и ее второй половинкой?