«Косяк» авторитета

Серегин Михаил Георгиевич

– Здорово, брателло! – первым нарушил тишину утра Блондин. Голос прозвучал механически, словно слова произносил не человек, а новомодная японская игрушка.

– Здравствуй, дорогой! – в ответе Лени прозвучало ничуть не больше теплоты.

Они обнялись, слегка похлопав друг друга по плечам. Сделано это было еще и для того, чтобы застывшие в напряжении бойцы видели, что их лидеры начали разговор. От его исхода зависело, разъедутся ли они по кабакам пить водку или же останутся на прибрежном песке среди искореженного

металла догорающих иномарок.

– Поговорить я хотел с тобой о Дмитрие Игоревиче Зайцеве, знаешь такого? – медленно проговорил Боксер, задавая прогнозируемый Блондином вопрос.

– Знаю, как не знать! – невольно соорудив кислую мину, сплюнул на песок Павел Александрович.

– Ну и где он? – продолжая внимательно глядеть в лицо визави, поинтересовался Боксер. – Не мог бы ты мне сказать?

– Поверь, мне бы самому интересно знать!

– Павел Александрович! Объясни мне, пожалуйста, если я чего-то не понимаю: Заяц под вами ходил?

– Да, – вновь сплюнув под ноги, с кислой миной вынужден был признать Блондин.

– А ты знаешь, сколько он у нас взял? – Глаза Боксера пытливо сверлили лицо Блондина.

– Я знаю, что Заяц в «Экспресс-коммерц» полтора лимона зеленых взял. Только при чем тут я?

«Экспресс-коммерц» был самым крупным банком из контролируемых группой Лени Боксера. Фактически он был его хозяином, а номинальный директор существовал в качестве зиц-председателя Фунта. Потеря полутора миллионов, естественно, здорово тревожила владельца.

– Может, расскажешь, куда он делся? Вы же с него, насколько я в курсах, живого не слазили, «кабанчика» своего пасли! Такие люди просто так не теряются! Ты согласен?

Ганин поджал губы и отвернулся, тщательно обдумывая ответ и пытаясь скрыть слишком явно проступающую на его холеном лице досаду.

Зайцев работал под ними уже почти четыре года. В свое время его заприметил «экономист» их бригады – Андрей Рюшкин со скромным погонялом Пончик.

– Мужик шустрый, толковый. Если помочь немного… – глянул Пончик на Блондина тогда, многозначительно проглотив концовку фразы.

Замысел был очень прост и прокручивался на российских необъятных просторах не одной бригадой. Назывался он на жаргоне – «вырастить кабанчика».

Делается это так: берется под крышу отдельно взятый коммерс, энергичный и деловой. Ему предоставляется всевозможная помощь – как моральная, так и материальная. Прикармливаемая фирма пухнет от денег буквально на глазах на зависть конкурентам, и вопрос о дальнейшем развитии встает сам собой. Развиваться? Отлично! Поможем! И коммерсанту действительно помогают! До определенного момента. Пока «кабанчик» не распухнет от денег настолько, что шкура на его боках едва не лопается! Напоследок на фирму вешается пара огромных кредитов – и все, «финита ля комедия», богатейшее творение финансового гения и зависть конкурентов разоряется как по волшебству. «Кабанчика»

потрошат те, кто его растил.

Таким «кабанчиком» был и Зайцев. Но позавчера он неожиданно исчез из города. Совершенно в неведении осталась и охрана бизнесмена, попутно выполнявшая роль соглядатаев. Позже удалось выяснить, что бизнесмен, будучи как будто бы с перепоя, отправился освежиться и, сняв с причала яхту, вышел в залив.

– Яхту нашли к вечеру, – продолжал неторопливо рассказывать Блондин. – Разбита вдребезги. Тело так и не нашли.

– Кто, кроме него, имеет доступ к счетам? – сразу вник в дело Боксер.

– Никто. Да тебе-то, Леонид, чего беспокоиться? У вас же за кредит залог – четыре бензозаправки! – перевел разговор несколько в другую плоскость Пал Саныч, вновь подставляя лицо соленому ветерку.

– Фуфельный оказался залог! – в сердцах отозвался Боксер. – И это ты лучше меня знаешь!

– О чем ты? – Блондин попытался сыграть наивного албанского юношу, хотя отлично знал, о чем толкует его визави.

– Ты не знаешь, что бензоколонки проданы? Ты что, за барана меня держишь, да? – Леня едва не брызгал слюной, до того он был возбужден.

– Мои люди сейчас с этим разбираются, пока мне еще ничего не докладывали, – пожал плечами Пал Саныч, бросив осторожный взгляд в сторону своей команды.

– Меня интересует только одно, – гнул свое Леня, – где мои бабки и кто мне их отдаст?

– Да погоди ты, не кипятись, – постарался успокоить его Блондин. Доводить дело до битвы ему очень не хотелось. А все шло к тому!

– Говоришь, заправки проданы?

– Ты что, мне не веришь? – вновь чуть не взорвался Боксер.

– Верю-верю. – Блондин задумался. Потом выдал: – Про заправки я не знал. Мои люди сразу к счетам кинулись, там хрень – чуть больше двадцати тысяч рублей.

– Один он провернуть все никак не смог бы. За день все счета не обналичить, тем более что вы его пасли! – резонно заметил Леня, сплевывая на плотный песок. Его взгляд не сходил с лица Блондина.

Павел Александрович прекрасно понимал, что сейчас думает Леня Боксер, и в том, что он вскоре озвучит конкретную предъяву, нисколько не сомневался. Тогда все – хода назад не будет! Правда, есть еще один выход, но очень бы не хотелось к нему прибегать… самый последний! После него – только мочилово!

– Пасти-то пасли, да сумел, фуцин поганый, как говно сквозь пальцы пролезть!

– У него родственничек есть занятный, – подсказал Леня.

– Это комитетчик бывший? – сразу понял Павел Александрович. – Скорее всего, он не при делах! Ни в Питере, ни в Веселогорске давно его не видели.

Некоторое время они помолчали.

– Интересная картина получается, Павел Александрович, – легкая саркастическая ухмылка тронула губы Боксера. – Зайца нет, должок брать не с кого, да?

– Ты это к чему?