Косые тени далекой земли
Шрифт:
Щеки Понсе заледенели от страха.
– Я… да я ни в жизнь, ни звука. Клянусь тебе.
Маталон молча смотрел на сидящего перед ним Понсе.
Он подождал, пока страх окончательно овладел журналистом, затем медленно проговорил:
– Женщину я могу и сам найти. Как видишь, тебя-то я вычислил. А узнать я хочу вот что: кто заказал тебе эту твою статью?
Понсе отвел глаза.
– Да никто мне ее не заказывал, – зачастил он. – Слышал в городе разные слухи,
Схватив Понсе за воротник кожаной куртки, Маталон рывком поставил его на ноги.
– Врешь. Кто-то точно ждет не дождется, когда я попытаюсь расправиться с этой японкой. Но я не такой простак, чтобы попасться в эту очевидную ловушку. Давай рассказывай. Кто этот человек, которому вздумалось разгласить детали убийства Ибаррагирре и таким образом заманить меня в ловушку? Ну же, говори, кто он и откуда.
Понсе отвернулся.
– Ни… никто. Да не вру я, никто тебе ловушки никакие не ставил. Я просто вынюхивал там в округе, не знает ли кто чего, вот и услышал, что люди говорили. Что, мол, та японка видела человека, который прикончил Ибаррагирре.
Маталон вытащил нож и прижал его к шее Понсе пониже уха.
– По-моему, у тебя что-то со слухом не в порядке. Если уши у тебя все равно без толку висят, давай-ка я их тебе обрежу. А ты попробуй, может, они на вкус хороши будут.
Он сделал на ухе Понсе неглубокий надрез, и из него закапала кровь.
Из горла коротышки-журналиста вырвался захлебывающийся звук, его тело напряглось. Очевидно, он наконец понял, что незнакомец не шутит, и в глазах его появилось новое выражение.
– Пе… перестань, прошу тебя. Я все скажу. Все как было, только перестань.
Маталон опустил нож.
– Вот с этого и нужно было начинать.
Понсе глубоко вздохнул, потом дрожащим голосом проговорил:
– Это японец. Мне все рассказал японец по имени Кадзама.
Маталон поднял его за ворот. Этот неожиданный ответ привел его в крайнее раздражение.
– Японец, говоришь? С чего вдруг японцу понадобилось загонять меня в ловушку?
Понсе замахал руками и ногами.
– Да это… да никакая это не ловушка. Я же тебе только что сказал. Этот японец еле перебивается, хотел подзаработать деньжат. Вот и выдал мне все, что знал, за тридцать тысяч песет.
– То, что Ибаррагирре – террорист из ЭТА и убил его человек из ГАЛ – это тоже, что ли, он тебе сказал?
– Он, он. Я… я и сам не знал, правда это или нет, но так звучит поинтереснее, вот я и написал все так, как он мне сказал. Я и сам против терактов ЭТА и твою работу… то есть ГАЛ ваш… в душе поддерживаю, – подобострастно закончил Понсе.
Маталон холодно улыбнулся. Запоет ли эта птица те же песни, если узнает правду?
– Тогда с какой стати ты скрываешься
– Да полиция меня ищет. Один следователь, забыл, как его звали, он мне пригрозил, что если я напишу статью об Ибаррагирре, он мне это не спустит с рук. А я взял и написал. Не хотел, понимаешь, чтобы мои тридцать тысяч пропали зазря. Да только мы статью напечатали, газету сразу и прикрыли. Если попадусь этому следователю в руки, не миновать мне беды. Вот я и спрятался.
Маталон некоторое время обдумывал услышанное.
Если эта статья не была ловушкой, а появилась просто потому, что голодающий японец решил подзаработать себе на сигареты, это в корне меняло дело.
Все же он не знал, принимать ли слова Понсе за чистую монету.
Остается одно: поймать этого японца, этого Кадзама, и проверить, правда ли то, что сказал Понсе, или нет. Надо с японцем побеседовать поподробней и выпытать, продал ли он информацию просто для того, чтобы подзаработать, или преследовал какие-то другие цели. Ну а если этот Кадзама – из компании Ибаррагирре, тогда не долго ему осталось жить.
Маталон поднял нож.
– Звони этому Кадзама.
На лице Понсе появилось замешательство.
– Позвонить?
– Да. И не думай врать, что не знаешь его номера.
Понсе облизнул губы и вытаращил глаза.
– Ну… да. Нет, телефон-то его я знаю, да только что мне ему сказать?
Маталон придвинул телефон к себе и затем поставил его Понсе на колени.
– Скажи, что появилась новая возможность заработать и чтобы он шел сюда, один. Если добавишь что-то от себя – оба уха отрежу. Понял?
– А если его дома нет? – спросил Понсе с нескрываемым беспокойством.
– Моли бога, чтобы он там был.
Понсе задвигал кадыком и вытер пот с висков.
Дрожащими пальцами он нажал на кнопки с цифрами. Сжимая трубку обеими руками, Понсе шептал про себя молитву.
На звонок ответили.
Понсе скороговоркой произнес:
– Алло? Кадзама? Это я, Мигель Понсе, из «Ла Милитиа». Слушай внимательно, Кадзама. Появилась еще одна возможность подзаработать. Можешь прямо сейчас подойти ко мне в номер, в гостиницу «Кеведо»? Приходи один, и никому ни слова.
Маталон вырвал трубку у Понсе из рук и приставил ее к уху.
После небольшой паузы мужской голос коротко произнес:
– Понял. Буду через полчаса.
Связь прервалась.
Маталон положил трубку.
На лице Понсе выступил крупный пот. Из пореза по шее все еще струилась кровь.
– Больно бойко для японца он говорит по-испански, – сказал Маталон.
Понсе вытер пот тыльной стороной руки.
– Да он… да он ведь уже больше десяти лет тут живет.