Кот де Вуар и другие
Шрифт:
Всё.
Ближневосточная сказка о рыбаке
Да позволит мне читатель рассказать историю одного бедного рыбака из далёкой страны, где песок днём блестит, как золото, а ночью тускло чернеет, как пепел, и где колодец глубок и холоден, как волшебная пещера, где пальмы гремят на ветру листьями, как железные крыши. Солёное озеро кораллово розовеет по утрам и бирюзово зеленеет по вечерам. Туда и ходил рыбак, имени которого никто не помнит, да и откуда он взялся, тоже никто не знает.
Говорят, у него была жена и много детей, целый день он ловил рыбу, а вечером продавал её на рынке и
Однажды утром взял рыбак плетёную корзину, положил на плечо свою сеть и пошёл на берег. Поставил корзину на песок, положил в неё три листа от пальмы финиковой, три листа от пальмы кокосовой, три листа от веерной пальмы, три листа от перистой пальмы и один лист от пальмы ротанговой. Всё готово было для улова, и забросил он сеть далеко, как мог, и стал вытягивать, но была она тяжела, и выбился рыбак из сил, прежде чем вытянул. Развернул он сеть, а там оказался мёртвый осёл. «Уж много лет я ловлю здесь рыбу, – подумал рыбак, – но ни разу мне в сеть не попадался осёл».
История же бедного осла была такова: весёлый юноша Люций, любящий жизнь и ищущий постоянно новых приключений, по своим торговым делам попал в Фессалию, в город Гипату. Остановился он у одного старика, жена которого была известной волшебницей, умела превращаться в птиц, мышей и разных зверей. Люцию ужасно захотелось на себе испытать превращения. В том доме была служанка, она пообещала помочь и принесла волшебную мазь. Ею нужно было натереться, чтобы превратиться в птицу. Но, увы, девушка перепутала баночки и дала ему другую мазь, он ею натёрся и превратился в осла. И его в первую же ночь угнали разбойники, а от разбойников он попал в деревню, а потом его купили жрецы Кибелы, а затем он достался мельнику, а потом бедному крестьянину, у которого его силой забирал себе солдат, который скоро продал его двум братьям… Те же стали его показывать в театре. Сердце Люция не выдержало испытаний и разбилось, он упал в озеро по пути в Индию, куда театр поехал на гастроли.
Рыбак же непочтительно выбросил останки осла, починил сеть и во второй раз бросил её в воду. В этот раз сеть оказалась тяжелее прежнего, но когда он вытянул её на берег, то увидел лишь глиняные черепки, осколки стекла, обрывки проволоки и обглоданные раками кости.
«Горе мне! – закричал рыбак, – Кажется, в озере подохла вся рыба! Что происходит там, на втором энергоблоке, на дальнем берегу? Закину сеть в последний раз. Если же ничего не поймаю, придётся возвращаться домой, потому что я всегда забрасываю сеть только три раза, а потом иду играть в нарды в чайхану».
В третий раз сеть погрузилась в воду, а когда рыбак начал её вытягивать, она не поддалась. «Она, верно, зацепилась за что-нибудь», – подумал он. Разделся и зашёл в воду. Долго пришлось ему искать, где зацепилась сеть, а когда вытащил её на берег, то увидел запутавшийся в ней большой кувшин, запечатанный свинцовой печатью. Рыбак обрадовался: «Посмотрю, что в кувшине, а потом отнесу его на рынок. Скупщики металлов наверняка дадут за него хорошие деньги!».
Он вынул нож и попытался открыть кувшин, но печать прочно держалась на горлышке. Лишь через какое-то время сосуд приоткрылся, рыбак заглянул в него, но там ничего не было. «Он пустой, а я надеялся, что в нём спрятано золото или хотя бы драгоценные камни!» И вдруг из кувшина пошёл фиолетовый дым. Он поднимался всё выше и выше и дошёл до самых облаков. Тогда из него вышел гигант с головой, закрывающей солнце, с длинными руками, с жёсткими когтями, как у льва. Ноги, как столбы, вдавились в песок, во рту, широком, как городские ворота, торчали острые клыки, из ноздрей валил дым, а из глаз сыпались искры. Он закричал страшным голосом, и загудело всё вокруг: «За то, что ты меня вытащил, я окажу тебе милость! Выбирай, какой смертью ты хочешь
«О, джинн! За что же ты меня убиваешь?» – спросил рыбак. «Послушай мою историю, о старик. Я был министром у царя ифритов, но однажды ослушался его, и он приказал конфисковать всё, что у меня было, и посадить! Меня закрыли в кувшин и сбросили в воду! Первые сто лет я думал, тому, кто выпустит меня, я открою все сокровища земли, но никто не освободил меня. И тогда я решил, что убью того, кто освободит меня, – выбирай же, как тебе умереть!»
«О, ифрит, – сказал рыбак, – ответь же мне прежде на один вопрос!» – «Спрашивай поскорее, мне некогда!» – «Ты говоришь, что твой царь смог посадить тебя, такого огромного, в такой маленький сосуд, как же ты там уместился?!»
«Ты что, не веришь, что я был в кувшине?!» – прорычал ифрит. «Никогда не поверю, если не увижу своими глазами, – ответил рыбак. «Ну смотри же!» – закричал джинн, свернулся в узел и втиснулся в кувшин. И в ту же минуту рыбак закрыл горлышко старинной печатью.
«Я брошу тебя в озеро, – сказал он ифриту, – и повешу здесь снова объявление со знаком радиоактивности, чтобы никто больше не приходил сюда ловить рыбу. Рыба всё равно заражённая… Никто и никогда не поможет тебе!»
«Выпусти меня, о благороднейший из рыбаков! Теперь я точно окажу тебе милость! Я отдам тебе все сокровища земли и даже зарытые клады!»
«Нет, – ответил рыбак, – я не верю тебе». Он вытащил из-под валуна старый знак и прислонил его к валуну, где для него были сделаны специальные железные колечки, в которые продевались латунные цепочки и застёгивались на бронзовые карабинчики. Знак гласил, что здесь нельзя купаться, загорать и ловить рыбу. Рыбак подхватил свою пустую корзину и быстрым радостным шагом пошёл в чайхану. С этого дня жизнь его изменилась, он стал самым известным сочинителем и рассказчиком сказок и даже стал печататься под псевдонимом Шахрияр. Семья его теперь жила в достатке и покупала продукты в магазине.
Супница
Водном буфете жила старая супница. Она попала сюда прямо с рынка у метро. Несколько раз она пыталась рассказать своим фаянсовым соседям про жизнь свою при дворе Марии-Антуанетты. На изогнутом боку её действительно имелся вензель из розочек и ромашек, но уже изрядно затёртый и блёклый. С трудом угадывалась буква «М», а от буквы «А» не осталось и следа.
Семья, в которой она служила, жила небогато – где-то на четвёртом этаже бывшего доходного дома, а ныне архитектурного памятника с коммуналками, на Васильевском острове. Её купали по субботам в горячей воде с суровым чистящим средством, и розочки бледнели на глазах. Супница иногда сушилась на кухне низом вверх, и там, на филейной её белизне, виднелось клеймо: de la Reine. Но соседи по буфету были небразованны и совсем не понимали по-французски. Она всё больше молчала и вздыхала.
Ночи супница проводила в грёзах – она мечтала попасть в музей и прожить свою старость достойно, среди шёлковых салфеток и драгоценных кувертов. Днём она глядела через пыльное стекло буфета на толкотню, создаваемую двумя взрослыми, двумя детьми школьного возраста и двумя кошками.
Старший мальчик как-то пришёл с другом, и они решили устроить небольшой пожар. Этот опыт они решили провести на балконе, прихватили с собой супницу и наполнили её старыми газетами. «О нет! – испугалась супница, – я могу почернеть и растрескаться! Тогда строгие музейные работники ни за что не поставят меня на стол!» Действительно, стоило огню разгореться, как фарфор стал слегка потрескивать, а когда внутри взорвалась смесь из реактивов, украденных из кабинета химии, то у супницы отвалилась ручка. Перепугавшиеся пацаны сбросили её с балкона вместе с содержимым. Супница зажмурилась, отсчитывая секунды полёта, но удара о землю не случилось.