Кот и полицейский. Избранное
Шрифт:
Грибов действительно хватило на всех. Те, у кого не оказалось с собой корзин, складывали их в открытые зонтики.
– Эх, устроить бы из них общий обед! – предложил кто-то.
Но вместо этого каждый взял свои грибы и отнес домой.
Однако им пришлось-таки встретиться, и очень скоро. В тот же вечер все они оказались в одной больничной палате, куда их одного за другим привозили после промывания желудка. У всех оказалось отравление, к счастью, не тяжелое, потому что на долю каждого пришлось не так уж много грибов.
Марковальдо и Амадиджи лежали на соседних койках и с ненавистью поглядывали друг на друга.
Городской
Перевод А. Короткова
Пути, по которым птицы каждую осень и весну совершают перелеты на юг и на север, редко проходят над городами. Высоко бороздя небо над полосатыми горбами полей, вдоль лесных опушек, порой как будто следуя за изгибами реки или впадинами долин, иногда пролетая по невидимым дорогам ветра, двигаются птичьи стаи. Но все они, едва заметив впереди вереницы городских крыш, спешат облететь их далеко стороной.
И все-таки однажды в узкой полоске неба над городской улицей появилась стайка осенних бекасов. Никто этого не заметил, кроме Марковальдо, который вечно ходил, задрав нос к небу. Марковальдо ехал на трехколесном велосипеде с фургончиком сзади. Увидев бекасов, он изо всех сил закрутил педалями, словно желая догнать птиц. Можно было подумать, будто им овладела охотничья лихорадка, хотя он в жизни не держал в руках никакого оружия, кроме солдатской винтовки.
Не спуская глаз с птиц, летящих в вышине, он мчался вперед, пока не очутился на самой середине перекрестка перед красным светофором, окруженный со всех сторон машинами, чудом не попав под колеса. В то время как полицейский с багровой физиономией записывал в книжечку его имя и адрес, Марковальдо искал глазами трепещущие в вышине крылья, но они уже скрылись вдали.
На работе он получил нагоняй за штраф.
– Мало ему, понимаешь ли, светофоров! – кричал заведующий. – Ну куда ты смотрел? Куда, балда ты пустоголовая?
– На стаю бекасов смотрел… – пробормотал Марковальдо.
– Что?
У заведующего, который был завзятым охотником, заблестели глаза. Марковальдо рассказал все по порядку.
– В субботу беру собаку, ружье – и на холмы, – бодро объявил заведующий, сразу позабыв о гневе, которым пылал минуту назад. – Начался лёт. Ясно, как день, что эту стаю вспугнули охотники на холмах, поэтому она и свернула к городу…
Весь день в голове у Марковальдо крутились и крутились, словно жернова, одни и те же мысли. "Если в субботу на холмах будет полно охотников – а это очень возможно, – то бог его знает, сколько бекасов может залететь в город… И если я не буду зевать, то, глядишь, в воскресенье отведаю жареного бекаса…"
В доме, где жил Марковальдо, была плоская крыша, а на ней протянута проволока, чтобы сушить белье. Вместе с двумя из своих сыновей Марковальдо влез на крышу, захватив с собой бидон птичьего клея, кисть и мешок кукурузы. В то время как ребята рассыпали повсюду кукурузные зерна, он, вооружившись кистью, вымазал птичьим клеем парапеты, проволоку и верхушки дымовых труб. Все это он обмазал так густо, что Микелино, младший из мальчиков, разыгравшись, чуть не прилип к парапету.
Ночью Марковальдо видел во сне крышу, а на ней – прилипших, бьющих крыльями бекасов. Его жене,
– Есть, папа! Иди скорей!
Прихватив мешок, Марковальдо полез на крышу. В клее увяз бедняга голубь, один из тех полуручных сизарей, которые снуют в городской толпе и прекрасно себя чувствуют на грохочущих площадях. Над голубем, пытавшимся вытащить свои крылья, увязшие в липкой кашице, на которую он неосторожно опустился, вилась стайка его товарищей, с состраданием взиравших на него сверху.
Семья Марковальдо обсасывала косточки этого тощего и жесткого голубя, который все-таки был изжарен, когда в дверь неожиданно постучали.
Это была горничная хозяйки дома.
– Синьора вас зовет! Идите скорей! – сказала она.
Марковальдо, который уже полгода не платил за квартиру и каждый день ждал выселения, с тяжелым сердцем отправился к хозяйке в бельэтаж. Едва он переступил порог гостиной, как увидел, что у хозяйки уже есть один посетитель: полицейский с багровой физиономией.
– Заходите, Марковальдо, – сказала синьора. – Вот меня предупреждают, что у нас на крыше кто-то ловит общественных голубей. Вы ничего об этом не знаете?
Марковальдо похолодел.
– Синьора! Синьора! – раздался вдруг пронзительный женский голос.
– Что там такое, Тереза?
В комнату вбежала прачка.
– Повесила я на крыше белье, стала снимать, а оно у меня все прилипло. Ну, я его посильнее потянула, чтобы отлепить, а оно рвется… Все белье испорчено! Что же теперь будет?
Марковальдо гладил себе рукой живет, словно никак не мог переварить съеденного голубя.
Судок.
Перевод А. Короткова
Главная прелесть этого круглого плоского сосуда, называемого "судок", заключается в том, что у него завинчивается крышка. Еще только начиная отвертывать ее, ты уже исходишь слюной, особенно если не знаешь, что заключено внутри, – скажем, потому, что завтрак по утрам укладывает тебе жена. Отвернув крышку, ты видишь втиснутую внутрь еду – сардельку с чечевицей, или крутые яйца со свеклой, или же поленту 13 с куском сушеной трески. Все это так здорово уложено в круглых стенках судка, ну, словно моря и континенты на круглой карте полушария, и даже если еды с гулькин нос, в судке она производит впечатление чего-то существенного и плотного. Но вот крышка отвернута и превратилась в тарелку. Теперь у тебя уже две посудины, и ты можешь начинать раскладывать содержимое судка.
13
Полента – каша из кукурузной или каштановой муки.