Кот, который читал справа налево (сборник)
Шрифт:
Усы Квиллера вздрогнули от волнения. Когда-то пресс-клубы были его жизнью, любовью, увлечением, домом, вдохновением.
Пресс-клуб находился на другой стороне улицы, напротив нового главного управления полиции, в прокопченной кирпичной крепости с решетчатыми окнами, крепости, которая когда-то была тюрьмой. Каменные ступени, изрядно стертые от времени, хранили следы февральской, не по сезону, оттепели. В холле вся мебель и деревянные панели, покрытые толстым слоем пыли, тускло отливали красным.
– Мы можем поесть в баре, – сказал Арчи, –
– Давай поедим здесь, внизу, – ответил Квиллер В баре было сумрачно и шумно. Но здесь велись очень важные, часто весьма откровенные разговоры. Квиллер хорошо знал, что именно в такой атмосфере зарождаются слухи, закручиваются целые сюжеты. Любые вопросы решались здесь за кружкой пива и гамбургером.
Они нашли два свободных места за стойкой бара и были встречены барменом в красном жилете и с заговорщической улыбкой на лице, которая говорила о том, что ее владелец обладает какой-то секретной информацией. Квиллер вспомнил, что самые большие гонорары он получил за истории, услышанные именно от барменов.
– Шотландское виски с содовой, – заказал Арчи.
Квиллер попросил:
– Двойной томатный сок со льдом.
– Том-том со льдом, – сказал бармен. – Если хотите, добавлю перчику, чтобы было покрепче. А может быть, лимона?
– Нет, спасибо.
– Я всегда делаю такой коктейль для моего друга мэра, когда он к нам заходит. – Улыбка бармена теперь была покровительственной.
– Нет, спасибо.
Рот бармена скривился в недовольной гримасе, и Арчи сказал ему:
– Это Джим Квиллер, наш новый сотрудник. Он еще не понял, что ты большой мастер. Джим, это Бруно. Он умеет делать поистине изысканные напитки.
Позади Квиллера раздался скрипучий голос:
– А я предпочитаю поменьше изысканности и побольше ликера. Эй, Бруно, сделай-ка мне мартини и выбрось свой мусор. Никаких оливок, долек лимона, анчоусов или маринованных томатов.
Квиллер обернулся и увидел сигару, которая казалась непропорционально большой по отношению к худощавому молодому человеку, курившему ее. Из нагрудного кармана выглядывала черная лента, очевидно от фотоэкспонометра. Молодой человек был шумный, самоуверенный и явно нравился сам себе. Понравился он и Квиллеру.
– Этого клоуна, – сказал Арчи, – зовут Одд Банзен. Он из фотолаборатории. Одд, это Джим Квиллер, мой старый друг. Мы надеемся, он станет нашим новым сотрудником.
Фотограф проворно протянул руку:
– Рад с вами познакомиться, Джим. Вы любите сигары?
– Я предпочитаю трубку, но все равно спасибо.
Одд с интересом изучал роскошные усы Квиллера:
– Этот кустарник и в кулаке не поместится. А вы не боитесь лесного пожара?
Арчи сказал Квиллеру:
– Ту черную ленту, которая торчит из кармана мистера Банзена, мы используем, чтобы сечь его. И все же он полезный человек. У него больше информации, чем в любом архиве. Может быть, он расскажет тебе что-нибудь о Кэле Галопее.
– Конечно, – сказал фотограф. –
– Кто он вообще, этот Галопей? – спросил Квиллер.
Одд Банзен быстро взглянул на дым от сигары:
– Коммерческий художник. Руководит большим рекламным агентством. Он стоит несколько миллионов. Живет на Холмах Потерянного озера. Прекрасный дом, большая студия, в которой он рисует, два плавательных бассейна. Два, вы понимаете? Когда ему недостает воды, один из них он, наверное, наполняет коньяком.
– Какая у него семья?
– Двое или трое детей. Роскошная жена. Галопей владеет островом в Карибском море, ранчо в Орегоне и двумя-тремя заводами. Имея деньги, можно купить все. И он вовсе не скуп при всем своем богатстве. Он хороший парень.
– А что за картины он пишет?
– Классные! Что надо! – сказал Одд. – У меня у самого есть одна его работа, висит в гостиной. После того как я сфотографировал жену Галопея на последнем благотворительном балу, он подарил мне картину. Парочка ребятишек с кудрявыми головками. Ну а сейчас я должен поесть. В час дня мне нужно быть на собрании правления.
Арчи допил виски и сказал Квиллеру:
– Поговори с Галопеем и выясни насчет возможности немного пофотографировать, а затем мы пошлем Банзена. Он наш лучший сотрудник. Может, ему удастся сделать несколько цветных снимков.
– Та розовая карточка давит на тебя, не так ли? – сказал Квиллер. – Какая связь между этим Галопеем и «Дневным прибоем»?
– Я еще не все выпил, – ответил Арчи. – Хочешь еще томатного сока?
Квиллер пропустил вопрос мимо ушей.
– Арчи, ответь мне прямо только на один вопрос. Почему эту работу предложили мне? Из всех сотрудников – именно мне?
– Потому что во всех газетах такие порядки. Спортивного обозревателя назначают театральным критиком, а журналиста, пишущего на религиозную тему, посылают в ночной клуб. Ты знаешь все это не хуже меня.
Квиллер кивнул и печально пригладил усы. Затем сказал:
– А что с тем критиком по искусству, который уже работает на вас? Если я возьмусь за эту работу, мне придется с ним сотрудничать? Или, может быть, с ней?
– Это парень, – ответил Арчи. – Он пишет критические обзоры, ты же будешь заниматься прямыми репортажами и собирать материал для статей из жизни художников. У вас не будет никаких причин для конфликтов.
– Он работает в нашем отделе?
– Нет, он никогда не приходит в офис. Свои заметки он пишет дома, наговаривает на диктофон и отправляет пленку сюда с посыльным два раза в неделю. А нам приходится его муру расшифровывать. Он толстый, неприятный человек.
– Почему он держится особняком? Что, не любит цвет зеленого горошка?
– Спроси что-нибудь попроще. Такова его договоренность с центральным офисом. У него заключен совершенно особый контракт с «Прибоем».
– А что это вообще за парень?